Не благие намерения - Лина Певзнер

собой ещё пару самых близких друзей с их семьями. В убежище пустили всех без вопросов, разве что Истанамария отвела юношу в сторону и поинтересовалась, уверен ли он, что его друзья не угрожают её семье и Десмиру – в частности. Йорн заверил госпожу Мейер – все, пришедшие с ним, были благодарны и счастливы получить такой шанс укрыть своих родных от любой опасности.

Судя по тому, что последние месяцы творилось в стране и мире, опасность становилась всё менее иллюзорной, а в последние сутки и вовсе явила себя во всей красе. Помимо прочего, никто теперь не ощущал защищённости от Людей.

Массы были недовольны пропажей мэра и подозревали Карнорга в умышленном убийстве всего семейства Мейер. Иные же наоборот, считали, что генерал в управлении как раз способен навести порядок и в городе, и в стране, а такой расклад недвусмысленно намекал на беспорядки и столкновения интересов, а то и вовсе – на возможность развязывания гражданской войны.

Позади всех, придерживая под руку еле живую матушку, в убежище пришла Мирта. При встрече она одарила мастера самым своим укоризненным взглядом за всё время их знакомства, но говорить ничего не стала. Девушка как будто разом повзрослела на десяток лет, хотя они не виделись всего лишь несколько месяцев. Единственное, о чём она спросила у Десмира – не солгал ли он насчёт лекарств.

Учёный было оскорбился таким вопросом, но показывать этого внешне не стал – Мирта имела полное право не доверять ни единому его слову. Лекарства действительно в убежище были и хранились в специальных вакуумных капсулах, однако, что и от чего было – придётся разбираться ни один день, так как надписи на них были исключительно на человеческом языке.

В бункере находился даже небольшой госпиталь с самым необходимым оборудованием, вплоть до операционного стола. Очень кстати было и то, что один из друзей Йорна оказался хирургом – в планах Десмира значились и поиски врача для убежища, а такое простое решение этой проблемы оказалось очень кстати.

Места хватало всем, при желании, можно было укрыть в убежище ещё сотню таких семей. Десмир разговаривал об этом с Истанамарией и Торментоном, но те наотрез отказались – присутствие кого бы то ни было, кому они не могли доверять наверняка, ставило под угрозу жизни членов семейства Мейер. Иса обмолвилась, что за любые сведения о местонахождении их семьи на плакатах, развешенных по городу, обещали неплохую сумму. Не исключено, что с течением времени она будет только расти, а среди «спасённых» из Киерши непременно найдётся тот, кто купится на лёгкую наживу. Они рисковали уже сейчас, пригласив в убежище ещё кого-то, помимо самых близких. Десмиру оставалось лишь разочарованно согласиться.

Чувство раздирающей душу тревоги не покидало учёного ни на минуту. Пятьсот лет назад Каратель прилетел на Соренреру примерно за полгода, если верить летописцам. В этот раз, после объявления намерений Десмира на научном форуме, прошло времени в два раза меньше, что неудивительно – у Людей-то некому было стопорить технический прогресс и они наверняка преуспели в развитии технологий.

Вера в то, что уничтожение злополучного Карателя – победа над человеческим гнётом, была бы непростительной глупостью. Десмир прекрасно это понимал, часто отправляясь на самые нижние уровни убежища или в отдалённые его части, чтобы побыть одному и хорошо всё обдумать. План в голове созревал медленно и скрупулёзно, по частицам выстраиваясь в строгий непоколебимый алгоритм.

На удивление, ясности ума способствовала частая физическая активность – вооружившись лопатами и тележками, почти всё население убежища посменно таскало с поверхности землю для организации земельных наделов в специальных резервуарах, раскинувшихся в отведённой для этого части убежища.

Дети и возрастные родители жителей до работ не допускались при всём желании – навортисы над этой территорией летали крайне редко, но при малейшем звуке двигателя нужно было прятаться в укрытии максимально быстро, чтобы ни в коем случае не привлечь к себе внимания.

Вероятнее всего, летательные аппараты засылал на разведку Орден Незримых Наблюдателей. Хелен рассказала, что все представители высших санов Смотрителей про местонахождение убежищ были в курсе, однако, им эти знания ничего не дали – попасть внутрь без Людей или их потомков они просто не могли, как и отправленные на разведку военные.

Пришли, покрутились у запертой двери и отправились обратно, докладывать генералу – Десмир только ухмыльнулся, видя это через невероятный механизм под названием «камера». Она располагалась над входом в убежище и позволяла видеть происходящее в центре управления бункера. Когда-нибудь учёный непременно разобрался бы в принципе её работы, когда-нибудь… если оно могло наступить.

На претворение в жизнь придуманного Десмиром плана ушло ещё чуть меньше месяца. Он убедился, что всем окружающим его семью, можно было доверять, и провёл на механизмах нужные ему манипуляции. Собрав всех жителей в главном зале и дождавшись, пока они разместятся на белоснежных диванах и затихнут, готовясь его слушать, Десмир рассказал им о своём решении:

– Все вы прекрасно знаете, кто повинен во всём, что происходило и происходит на поверхности последнее время. Находясь в ладах со своей совестью, я не имею права находиться здесь. И, покуда я не разрешу всё, что только сумею, по ликвидации наведённого мною бардака – я не имею права на спокойную жизнь в убежище или за его пределами. Это моё окончательное решение, – он жестом остановил поднявшуюся Истанамарию. – Я ухожу до тех пор, пока не буду уверен, что мы все можем вернуться по своим домам и нам ничего в них не угрожает. Пока наверху вновь не станет безопасно для нас всех. Я не ищу прощения или понимания. Просто прошу, – он посмотрел Исе в глаза, – меня отпустить.

Присутствующие переглянулись, а на глаза Лиесты навернулись слёзы. Она не понимала, в чём виноват её папа, только уловила суть – он почему-то очень хочет куда-то уйти, а ведь она только недавно обрела его, такого родного, заботливого и любимого.

– Я пойду с тобой, – уверенно сказала госпожа Мейер, поднимаясь.

– Нет, – также упрямо отказался Десмир. – Это исключено.

– Дес, я виновата во всём не меньше, чем ты, – она подошла к нему вплотную и заглянула в полные щемящей тоски глаза. – Без моего участия ничего не случилось бы. Я иду с тобой. И никто меня не остановит, – она обернулась в сторону родителей, и те не посмели ничего ей сказать. Даже властный отец понуро опустил взгляд, а затем вопросительно перевёл его на зятя.

С минуту Десмир смотрел на жену в упор, размышляя. Истанамария не унималась, засыпая его доводами