Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

– Ты можешь кончить вместе со мной, детка? – прошептал Густ, голос его был хриплым. – Я хочу, чтобы ты кончила снова. Хочу чувствовать тебя полностью.

Я была почти уверена, что смогу, но раньше никогда не испытывала ничего подобного. Потянувшись вниз, я надавила на клитор, еще сильнее погружаясь в этот вихрь чувств.

Все смешалось – его нагота, сила его рук, сжимающих мои бедра так, что наверняка останутся синяки, прохладный воздух комнаты, обжигающий разгоряченную кожу.

Каждое его движение вело меня все ближе к краю, он входил в меня все сильнее и быстрее, пока я не почувствовала, как напряжение достигает пика. Внезапно все разрушилось и разлетелось на тысячи осколков удовольствия.

Я прошептала его имя, чувствуя, как он притягивает меня ближе.

– Тедди-детка, ты так сильно меня сжимаешь.

Густ выдохнул что-то неразборчивое, когда его собственное тело содрогнулось от волны наслаждения.

Какое-то время в комнате было слышно только наше сбившееся дыхание.

Я не могла поверить, что это действительно произошло.

Мы рухнули на кровать, тяжело дыша. Он протянул руку, погладил меня по спине, его пальцы лениво скользили по моей коже, успокаивая. Моя голова уютно устроилась на его груди.

– Не знала, что у тебя есть эти татуировки, – тихо сказала я, проводя пальцем по одной из ласточек у него на груди.

– Сделал их в двадцать один, кажется, – отозвался Густ.

Его губы касались моих волос.

– Они мне нравятся, – улыбнулась я.

– А мне нравишься ты, – пробормотал он, целуя меня в макушку.

Я рассмеялась:

– Нет, не нравлюсь.

– Нравишься, – уверенно сказал Густ. – Но пока не знаю, что это значит.

– Я тоже, – прошептала я.

Мы просто лежали так, под покровом ночи, позволив этому моменту продлиться чуть дольше. Густ обнимал меня, а я скользила пальцами по его коже, изучая его, запоминая его тепло.

Я старалась не думать о том, что будет завтра.

Завтра еще не наступило.

А сейчас я была в его руках, и этого было достаточно.

26. Густ

Я проснулся, обнимая Тедди, от звука вибрирующего на тумбочке телефона. Он замолчал на минуту, а потом зазвонил снова. Потянулся, стараясь не разбудить Тедди. Когда я пошевелился, она инстинктивно придвинулась ко мне, будто между нами был магнит. Увидев имя на светящемся экране телефона, я заволновался.

– Папа? – спросил я. – Что-то случилось?

– Это Хэнк, Август, – раздался голос отца.

Мое сердце ухнуло вниз, и я надеялся, что женщина, спящая у меня на груди, этого не почувствовала.

– Из больницы не смогли дозвониться до Тедди. Связались со мной, так как я следующий в списке экстренных контактов.

– Что с ним? – прошептал я, крепче обнимая Тедди.

– Он стабилен. У него был сердечный приступ. К счастью, сиделка была рядом. Ему вовремя оказали помощь, так что сейчас все в порядке. Но тебе нужно разбудить Тедди и привезти ее в больницу. Уэсту я уже позвонил – он скоро приедет присмотреть за Райли.

– Да, хорошо.

Я посмотрел на Тедди. Она выглядела такой умиротворенной.

– И вот еще что, Август, – добавил отец. – Будь с ней помягче, ладно?

«Ну конечно», – хотелось ответить мне, но я этого не сделал. Просто сказал: «Да» – и повесил трубку.

Я посмотрел на Тедди, освещенную лунным светом, пробивавшимся в окно. Ее волосы были взлохмачены, рот чуть приоткрыт, и она выглядела такой спокойной. Я сглотнул, зная, что сейчас разрушу этот покой. В груди сжалось – мне было больно за нее. И за Хэнка. Хотя мы с Тедди не всегда ладили, ее отца я уважал и восхищался им не меньше, чем своим собственным. А для нее он был самым родным человеком в мире.

Я глубоко вздохнул.

– Тедди-детка, – тихо позвал я, нежно поглаживая ее по щеке. – Пора просыпаться.

Я осторожно потряс ее за плечо. Она недовольно пробормотала что-то невнятное, похожее на «не хочу».

– Пожалуйста, детка.

Ком в горле не давал мне говорить, и я даже не заметил, когда он там появился.

Ее веки дрогнули, глаза медленно приоткрылись.

– Уже утро? – зевнула она. – Не может быть, чтобы уже было утро.

– Еще нет, – сказал я, продолжая гладить ее по щеке. – Но нам нужно вставать. Твой папа…

Я осекся.

Тедди тут же широко распахнула глаза.

– Что? – спросила она.

– Он в больнице, детка.

Она дернулась, собираясь вскочить с кровати, но я ее удержал.

– С ним все в порядке, – поспешил добавить я. – Он стабилен. Все хорошо, но я отвезу тебя к нему.

Она посмотрела на меня, и в ее голубых глазах мелькнул страх.

– Он точно в порядке?

Я никогда не слышал, чтобы она говорила таким тихим, испуганным голосом. Тедди всегда была бесстрашной.

– С ним все хорошо.

– Почему мне не позвонили? – спросила она, но тут же выругалась. – Черт, мой телефон остался в гостиной.

– Они позвонили моему отцу. Он связался со мной несколько минут назад, – объяснил я. – Уэст уже едет, чтобы присмотреть за Райли. А мы с тобой отправимся в больницу.

Она снова попробовала подняться, и в этот раз я ее отпустил, хотя мне хотелось просто обнять ее, утешить и сказать, что все будет хорошо.

Я тоже встал.

– Пойду переоденусь, – сказала она ровным безжизненным голосом.

Мне совсем не понравилось, как это прозвучало.

– Хорошо, – сказал я. – Встретимся на кухне.

Она кивнула, открыла дверь спальни и вышла.

Все это казалось неправильным. Надо было как-то поддержать ее.

«Будь с ней помягче, Август».

Эти слова снова зазвучали у меня в голове, и я не мог избавиться от ощущения, что подвел отца.

Спустя десять минут, переодевшись, вставив линзы и проверив, спит ли Райли, я спустился в гостиную. Тедди уже переоделась в легинсы, худи и джинсовую куртку с подкладкой из овчины.

Я никогда не видел у нее такого выражения лица. Мне хотелось подойти и обнять ее, но почему-то я этого не сделал. Из всех новых сторон Тедди, которые я успел узнать за последнее время, эта – пустая, безжизненная – была самой пугающей.

– Готова? – спросил я.

Она только кивнула, и в этот момент раздался тихий стук. Я открыл дверь, за ней стоял Уэст, еще в пижаме, с растрепанными волосами. Брат кивнул мне, но глазами искал Тедди.

Увидев ее в прихожей, он молча шагнул вперед и обнял подругу. Тедди обняла его в ответ, и я почувствовал укол ревности. Ревности к их дружбе. К тому, что он знал, как ее утешить. К тому, что она позволяла ему это делать.

Я хотел быть тем,