По щучьему велению, по Тьмы дозволению - Евгения Преображенская

Впрочем, приближение важного праздника Солнцеворота ощущалось в настроениях селян. И тревога Инальта быстро рассеялась в добродушии и гостеприимстве. Трёх путников устроили на постой в тёплом доме, накормили и дали отдохнуть.

После сытной трапезы, в тепле и уюте, которых он не знал уже несколько лет на службе царя, Инальт крепко уснул. Пробудился юноша ближе к вечеру. За маленьким оконцем было темно, и угадывалась праздничная суета.

И снова Инальт подивился. По традициям Кривхайна последние короткие дни перед Солнцестоянием были посвящены богу Смерти. Их не праздновали из боязни накликать беду. Хорошей приметой было завершать старые дела и прощать обиды, но тихо, без ссор и выяснений.

Детей не пускали на улицу в тёмное время суток, а на столах день и ночь ярко горели светильники. Было принято проводить это время тихо и мирно, в домашнем кругу, заниматься уборкой и починкой. Когда Инальт вышел во двор, то увидел совсем другую картину.

Дети и подростки носились друг за дружкой, играя в догонялки. На многих были смешные хари в виде кикимор, леших, прочей нечисти, выточенные из дерева или сшитые из ткани. Мимо Инальта пробегали ребята в шкурах волков и лис, скакали козы и барашки.

Парни постарше собирались кру̀гом на площади и устраивали весёлые бои, под смех и бодрые крики мерились силушкой. Молодые девушки, взявшись за руки, водили хороводы и пели песни.

Во многих дворах горели высокие костры. Шуму было — ужас! Словно не ночь приближалась, а стоял разгар базарного дня.

Один из пробегающих мимоходом детей сунул Инальту в ладонь леденец на палочке. Сделанный из ячменного сахара, он по форме отдалённо напоминал волка. Юноша с благодарностью принял угощение, немедля засунул его в рот и даже зажмурился от удовольствия.

Последний раз он лакомился леденцами в далёком детстве в княжеском доме, ещё при матушке. Воспоминания о прошлом наполнили его грудь теплом. С леденцом за щекой молодой княжич направился вдоль главной улицы.

Ближе к площади он приметил ещё одну забаву. В центре стоял столб в два с лишним человеческих роста. На нём крепилась крестовина, крутящаяся на штыре. На неё надевались верёвки с сиденьями.

Раскручивал качели парень дюжего роста с помощью рогатины. Сидящие на ней парни и девушки поднимались высоко в воздух, словно солнышко, бегущее по кругу. При этом они громко визжали и хохотали.

Но сидений на всех желающих не хватало, и рядом установили качели попроще: скакухи. На перевёрнутые на бок чурбаны клали надёжные доски. На них «скакали» только девицы, соревнуясь друг с другом, кто ловчее и интереснее спрыгнет на землю.

Инальт от души пожалел, что с ним нет Виты. Ей бы качели точно пришлись по вкусу. В этот миг он ощутил, как кто-то осторожно взял его за руку. Обернувшись, юноша увидел Марю.

— Где же ты пропадаешь? — поинтересовалась она с шутливой укоризной. — Мы с Ивашкой тебя повсюду ищем. Идём со мной! — она потянула юношу за собой. — Нас приглашает сам староста деревни, отужинать и познакомиться.

Инальт чуть нахмурился, но покорно последовал за Марей. После доброго сна да сладкого леденца в нём проснулся богатырский аппетит. Да и на старосту такой необычной деревни ему было интересно взглянуть.

Всю дорогу до дома старосты Маря не отпускала руки Инальта. Все вокруг глядели на них игриво, точно на пару влюблённых. А ему что было делать? Не отряхивать же тонкую прохладную ладонь, словно она кусачий снег или грязь какая. Пусть уж держится; может, согреться решила.

Шли недолго. Терем старосты стоял поблизости от главной площади. За высоким крыльцом и расписными дубовыми дверями было просторно, не менее светло и шумно, нежели на площади. Не только путники были приглашены за стол, но как будто и добрая часть деревни.

Гости были празднично и ярко одеты. Мужчины подпоясались пёстрыми кушаками, женщины заплели в волосы цветастые ленты. Стены жилища тоже были украшены: связками колосьев и венками из хвойных веток.

Стол ломился от разнообразных кушаний. Много было мяса и хлеба, варенья и разносолов, пенились в кувшинах напитки. Инальт оценил богатство, сглотнул слюну и жадно принюхался.

Следом за Инальтом и Марей вбежал запыхавшийся Иваш. Трёх гостей провели и усадили ближе к голове стола. Когда все остальные устроились и примолкли, наконец, появился староста.

Это был высокий худой мужчина примерно среднего возраста, одетый в кафтан тёмно-синей парчи, вышитый серебром. Инальт не сказал бы точно, сколько лет старосте. Должно же быть немало.

Волосы, ниспадающие на плечи, были седые, точно свежий снег. А вот лицо — вроде молодое, на юношеский манер гладко выбритое. Высокие скулы заострились, как после долгой болезни. Зато глаза сияли молодым задором. На губах играла доброжелательная улыбка.

— Приветствую всех в моём доме, родные односельчане, дорогие гости, — староста поклонился, одарив путников пронизывающим взглядом голубых, как лёд, глаз. — Надеюсь, наш тёплый приём и угощения придутся вам по душе. Меня зовут Кош Мельник, и я староста этой небольшой деревни.

Инальт заставил себя улыбнуться. Теперь ему стало ясно, отчего мельница оказалась во главе деревни, а не за её пределами, — мельником был сам староста. Но что-то не нравилось ему в этом человеке, угадывалось в нём что-то нечеловеческое.

Хотя как Инальт мог судить? Ведь он и в богинке поначалу не признал страшную ведьму. Княжич пристально оглядел пиршественный стол, покосился себе под ноги. Нет ли червей да тараканов.

Но всё было чисто, а яства — сочными и вкусными. Особенно удалась сдобная пышная и лёгкая, как пух, да румяная выпечка. Иваш, сидящий рядом с Инальтом, уплетал угощения, будто голодал всю свою жизнь. Маря ела понемногу, но на аппетит тоже не жаловалась.

За столом не раз поднимали чарки за урожай и плодородие края. На весь Гиатайн славились эти земли хлебами. Не обошли добрыми словами и старосту, под чьим умелым руководством деревня не знала бед. Даже ранняя зима не предвещала голода, запасов зерна всегда было вдоволь.

После того, как голод был утолён, староста Кош завёл разговор с гостями. У него был приятный голос, негромкий, но удивительно звучный. Когда то надо было, его слова слышали и на дальнем конце стола.

Инальт коротко рассказал о себе. Иваш поведал об их с Марей пути. Ехали они домой, в столицу Гиатайна, и уже достигли бы цели, если бы не внезапные метели. Пришлось спешно менять сани, а Маре искать новые сапожки, потому что старые износились.

Брат с сестрой