Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

— Что нет? — я обернулась, увидев его стоящим перед нашей замкоподобной школой, словно какой — то праведный король.

Капюшон натянут, руки в карманах, он лениво опирался об ледяные ворота.

Нет, ошиблась.

Он стоял не как король, а как злодей из сказки.

Весь такой темный, угрюмый и чертовски привлекательный — с резкими скулами и полными губами.

— Ты туда не пойдешь.

Я сохраняла ледяное выражение лица, скрестив руки на груди, игнорируя дрожь от пронизывающего холода. Притворилась глупой.

— Куда это я не пойду?

— Ты не вернешься в Ковен, Джорни. Ни за что.

Я отпрянула, раздражение вспыхнуло ярче. Может, я и не ненавидела его так, как два дня назад, но ему стоило усвоить: я уже не та девчонка, к которой он привык.

— Это ты напросился со мной. Я пойду туда с тобой или без — ты меня не остановишь. — Я резко выдохнула, пытаясь совладать с гневом. — Мне не нужно твое разрешение, Кейд Уокер.

Уголок его губ дрогнул, и по телу разлилось тепло. Черт. Я резко развернулась, злясь на себя за то, как перехватило дыхание при виде его ямочек.

Он быстро догнал меня, замедляя шаг, чтобы идти рядом, пока школа не скрылась за спиной.

— Мне нравится эта новая версия тебя.

— Какое счастье, — сухо бросила я, пытаясь сохранять ясность мыслей, пока мы шли по той же тропе, по которой сбежали с Тобиасом из того самого места, куда я теперь возвращалась.

Кейд тихо рассмеялся, и я бросила на него испепеляющий взгляд. Его губы, которые так и хотелось поцеловать, сжались под аккуратным носом с розовым кончиком.

— Зачем ты туда идешь? Это место закрыто.

Ковен закрыли сразу после нашего побега. Когда Бунтари узнали, что Джемму отправили туда «для исправления», выяснилось: больница была прикрытием. В подвалах из заключенных делали убийц на черном рынке — как Тобиаса. Хотя он не был преступником — просто оказался в мясорубке.

Но когда прибыли ФБР и АТФ, пациентов распределили, а персонал арестовали.

Но там могло остаться что — то, связанное со мной.

Документы? Записи? Хоть что — то.

Почему меня месяцами держали под наблюдением как суицидницу?

Почему никто не поверил, что на меня напали?

И почему сестра Мария сказала директору Эллисону, что меня отдадут в приемную семью после «лечения»?

Лечения не было.

Только комната, наркотики и бесконечные вопросы.

— Джорни. — Голос Кейда заставил вздрогнуть, его теплое дыхание коснулось щеки. Мы замерли. — Там есть что — то, что тебе нужно?

Я промолчала, обдумывая, что сказать. Его взгляд не отрывался от меня.

— Думаешь, найдешь там ответы?

Сунув замерзшие руки в карманы, я пожала плечами:

— Здесь их не было. По крайней мере, ничего, чего я бы уже не знала. Кто — то хотел видеть меня мертвой или...

— Или хотя бы сгинувшей подальше, — закончил за меня Кейд.

Я кивнула, вдыхая порцию холодного воздуха.

Кейд полез в карман и достал тот самый листок, которым дразнил меня ранее. Сердце рванулось вперёд, и я едва сдержалась, чтобы не выхватить его. Он бросил на меня взгляд поверх бумаги и начал читать: «Джорни Смит — предположительная дата рождения: 18.10.2004. Поступила в приют «Клеменси» новорождённой 18 октября 2004 года (указанная дата рождения), завёрнутая в розовое одеяло с запиской: «В опасности. Сохраните в безопасности и ни в коем случае не...»

Я ахнула и вырвала листок из его рук. Наши пальцы соприкоснулись, но я проигнорировала вспышку, читая дальше. Руки дрожали так сильно, что бумага смялась.

— Что за... — прошептала я, опустив плечи. Во рту пересохло, а от частого моргания глаза начали слезиться.

— Думаю, тот, кто напал на тебя, связан не с тобой, а с твоим происхождением, — сказал Кейд.

Я подняла глаза и встретила его пронзительный взгляд, полный тревоги.

— Ты считаешь, меня хотели убить из — за моих биологических родителей?

Он кивнул на дрожащий в моих руках листок.

— Похоже, ты была в опасности ещё до рождения.

Кейд протянул руку и накрыл мою ладонь своей тёплой кистью, осторожно высвобождая смятый лист.

— Сначала я думал, угрозы связаны с моим... образом жизни. Но теперь...

— И что это за образ жизни? — резко спросила я, ненавидя себя за то, что жаждала снова ощутить его прикосновение.

Он тяжело выдохнул, надувая щёки, и повернул голову к едва заметному домику за холмом. Дождавшись, пока я сделаю шаг рядом, мы молча двинулись к самому краю склона.

Прежде чем я успела ступить самостоятельно, его рука резко преградила мне путь:

— Дай мне пройти первому. Ступай по моим следам, чтобы не упасть.

Что — то тёплое окутало мою озябшую кожу. Я сжала губы и едва заметно кивнула.

Шаг за шагом, след в след — как он и просил.

С каждым мгновением, проведённым рядом, эмоции накалялись всё сильнее.

Словно вернулось прошлое: мы с ним, окутанные тьмой, переполненные чувствами, которые под силу описать разве что Джейн Остин.

Кейд поймал мою руку, когда я переступала через крупный камень, припорошенный снегом, и притянул ближе к тихому домику.

— Ты собираешься ответить на мой вопрос?

Его плечи напряглись — даже сквозь толстый свитер виднелось, как сжались мышцы.

— Ты и так знаешь ответ.

Я фыркнула, закатив глаза.

— Значит, совсем не изменился за время моего отсутствия. Скажи, Обри хоть что — то знает о тебе? Или любая другая девушка? Или только мне ты не в состоянии сказать правду?

Как только я ослабила защиту и выдала свою боль, тут же мысленно выругалась. Черт, зачем я это сказала? Кейд резко развернулся ко мне, его темные глаза сузились, будто я ударила его.

— Я...

— Нет, — спокойно прервал он, ухватившись за темно — зеленый брезент, покрывающий что — то крупное. — Надеюсь, ты не собираешься извиняться. Я заслужил это.

...Что?

Его покрасневшие пальцы вцепились в брезент.

— И отвечая на твой вопрос — ты знаешь обо мне больше, чем кто — либо. Просто потому, что я ограждал тебя от своего ебанутого детства, не значит, что ты не знаешь меня. Внутри я все тот же.

— Тебя научили убивать людей. Разве нет?

Его взгляд стал пронзительным.

— Нет. Меня учили защищать людей. Нюанс в том, что защита психов часто подразумевает убийство.

Он так резко тряхнул головой, что капюшон слетел, обнажив его идеально растрепанные волосы.

— Я никого не убивал, Джорни. Мой отец в тюрьме, как и отец Исайи — за торговлю оружием и за то, что ФБР раскопали в психушке после вашего побега. Это больше не