Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

когда она стояла ко мне спиной. — Ненавижу за то, что ты разрушил годы моей самозащиты. Меня бросали всю мою жизнь, Кейд. Ты знал это. И ты поступил так же в ту ночь. И даже не говоришь мне почему.

— Джорни…

Я пересилил боль, которую причиняли её слова.

Тук. Тук. Тук. Моё сердце колотилось так громко, будто перебралось в уши, пока я ждал, когда она обернётся. Казалось, его удары эхом разносились по всей комнате. Она слышит это? Чувствует ли моё отчаяние? Видит, как я разрываюсь?

Она медленно повернулась, и я заметил мокрые дорожки слёз на её щеках. Голос застрял в горле, когда я просто стоял и смотрел на неё. Чёрт.

— Что это было? — её рука сжала дверную ручку. — Другая девушка?

— Что? — Я будто стоял на краю пропасти, голос дрожал от вины. — Нет.

Ноги сами рвались броситься к ней, встряхнуть её за эту дурацкую мысль... но затем я вспомнил: я сам заманил её во двор, не пришёл, и тогда её жестоко избили.

С какой стати она должна мне верить?

— Ты забыл, что я ждала тебя? С твоей запиской в руках...

Я даже не хотел отвечать. Слова прилипли к гортани, перекрывая кислород.

— Я не забыл.

Как я мог забыть тебя?

Между её бровей появилась едва заметная складка — так хотелось провести по ней пальцем.

— Тогда... я... не понимаю.

Я закрыл глаза, пока внутри бушевала война. Сказать ли ей? Станет ли хуже? Возненавидит ли она меня ещё сильнее, узнав, что я знал о том, что ей грозит опасность, и ничего с этим не сделал?

— Ты был в сговоре?

Если бы передо мной было зеркало, я бы увидел своё бешенство. Гнев раскалённой волной накатил на меня.

— Ты правда думаешь, что я позволил бы кому — то причинить тебе вред?

Её ярость теперь отражала мою. Щёки пылали, слёзы давно высохли.

— Откуда мне знать? Может, они предложили тебе то, от чего ты не смог отказаться.

Я замотал головой, сжатый тисками ярости. Рванул к ней, но она распахнула дверь и вышла в тёмный коридор, пропитанный запахом алкоголя, пота и секса.

— Единственное, от чего я не смог бы отказаться — это ты.

Голос сорвался на хрип.

— Тебе нужно доказать, как сильно я всё ещё хочу тебя? Даже зная, что ты ненавидишь меня?

Свет из комнаты упал на её серые глаза, и я уловил в них отблеск боли. Нижняя губа дрожала, шрамы на обнажённых руках казались такими глубокими, будто я чувствовал их на себе.

Она так и не ответила, растворившись во тьме.

А я не побежал за ней.

Вместо этого ворвался обратно в комнату, хлопнул дверью так, что стены содрогнулись, и бил кулаком по ней, пока не потерял всякую чувствительность.

Глава 16

Джорни

Я перечитывала одну и ту же строчку десять раз, но так и не могла понять, что там написано. Запах библиотеки Святой Марии раньше успокаивал меня. Прикосновение к кожаным переплетам книг придавало ощущение стабильности. Но ничто не могло смягчить того, что случилось прошлой ночью. Я была тихой и задумчивой — две вещи, на которые Тобиас мне указал за вчерашним ужином, на что я ответила ему многозначительным взглядом, потому что он вел себя точно так же — не то чтобы это было для него необычно.

Я размышляла о Бэйне, о том, что произошло между нами, и обо всем, что сказал мне Кейд, от чего я становилась только более раздраженной.

— Я прочитал это пятнадцать раз. Я, блять, не понимаю. — Я наклонилась вперед, впервые за всю неделю едва улыбнувшись, когда Тобиас сломал карандаш пополам под недовольным взглядом Слоан.

Слоан ходила за Тобиасом, как потерянный щенок, по требованию Комитета, согласно которому Тобиас мог посещать нашу школу. Она была его помощницей, а значит, должна была следить, чтобы он не выходил за рамки, и помогала ему с учебой.

— Тобиас Ричардсон! — Она шлепнула ладонью по столу. — Сними уже свои ебучие линзы, через которые тебе кажется, что все против тебя! Ты все понимаешь. Я здесь, чтобы помочь. Я не хочу тебя подставить.

Я выдохнула, когда Тобиас бросил на нее самый ледяной взгляд, который я когда — либо видела. Никто не мог сыграть это так, как он, и никто, кроме Слоан, не мог его переварить и выплюнуть обратно. Она была идеальным выбором в помощницы — наверняка директор Эллисон это уже понял.

Я захлопнула книгу и поднялась, направляясь обратно в свою комнату. Пряталась ли я в библиотеке, в самом дальнем ряду, откуда все еще были видны двери, чтобы следить, кто входит и выходит? Возможно. Может, я и пыталась выяснить, кто хотел мне навредить, наблюдая за всеми как можно пристальнее, но я не была дурочкой.

Разве что, когда дело касалось Кейда.

Он сводил меня с ума! Одно его присутствие заставляло меня вести себя нелепо, как девчонку, которую никогда не целовали. Но он был для меня как наркотик, окутывал своим холодным ароматом, заставлял чувствовать себя в безопасности и желанной. Он создавал ложное ощущение защиты, будто все в порядке, хотя на самом деле ничего не было в порядке. Шрамы на моих руках служили тому доказательством.

Как раз когда я собиралась поставить «Гордость и предубеждение» — мою книгу для утешения — обратно на пыльную полку, я замерла, и дыхание застряло в груди. Два больших медовых глаза, невероятно глубоких, будто видящих самую суть меня, смотрели прямо на меня. Светлые волосы спадали ему на лоб, и весь мир вокруг будто рушился. Только не снова.

— Хватит ходить за мной по пятам, — прошептала я, стараясь не хмуриться, пока миссис Гроув, библиотекарша, бродила между стеллажами, выискивая подростков, которым больше нечем заняться, кроме как трогать друг друга в укромных уголках.

— Ну, когда ты принимаешь идиотские решения, у меня просто нет выбора, правда?

Что — то дрогнуло внутри, и я прикусила щеку, задвигая книгу на полку так глубоко, чтобы скрыть его лицо. Не то чтобы я могла сбежать при виде него — я засела слишком далеко в глубине библиотеки, и даже прямая дорога к выходу не спасала. Поэтому вместо бегства, как в ту ночь, я быстро вернулась к тем чувствам, что испытывала в одиноких, пугающих стенах психиатрической клиники, к своей злости на Кейда и той неразберихе в голове. Я дала этим эмоциям разгореться, чтобы у меня не осталось выбора — только отвергнуть его