Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

— Думаешь, они были бы живы, если бы я знал, кто тебя ранил?

Медленно отвернувшись, он уставился на полку перед собой, будто только что не намекнул, что готов убить.

— Мы с Исайей обыскали всю школу, но... — Он пожал плечами. — Насколько я знаю, никто не должен был знать, что ты будешь там той ночью. Да и медики сказали, что раны были нанесены тобой самой, Джорни. Я...

Его зубы стиснулись, пальцы судорожно сжались на коленях. В животе заныло, и мне захотелось схватить его за руку, но я не сделала этого. Просто замерла, пока он договаривал:

— Я оставил тебя в покое, как и требовала та угроза. Не понимал, что происходит. А когда ты уехала, и нам сказали, что ты будешь в приемной семье... я решил, что так лучше. Мое присутствие только вредило тебе.

В голове царил хаос. Мы сидели в тишине, а я снова и снова прокручивала его слова, пока они не превратились в сплошное месиво. Неуверенность и еще большая путаница заполнили меня, и сказать было нечего. Я просто оцепенела.

Значит, он не бросил тебя по тем причинам, что ты предполагала.

Но я все равно не понимала: кто пытался меня убить? И зачем?

Сквозь всю эту кашу пробивалось облегчение — крошечное, но ощутимое. А когда в конце прохода раздался голос Слоан, я резко вскочила на ноги, создавая дистанцию между мной и Кейдом.

Она стояла, уперев руки в бока, волосы были собраны в высокий пучок.

— Клянусь Богом, Джорни... Я знаю, что у тебя с Тобиасом какая — то связь, но он самый большой мудак из всех, кого я встречала. — Она заглянула за мое плечо. — А это о чем — то говорит, ведь я знаю Бунтарей.

Кейд что — то пробормотал за спиной, но я не стала выяснять, что именно. Бросилась к Слоан, будто она — спасательный круг посреди урагана, оставив позади Кейда и все те угрозы, что теперь связывали меня с ним.

— Пошли, — сказала я, хватая ее за запястье.

Всю дорогу до общежития она тараторила о Тобиасе и о том, как ненавидит его, а я лишь кивала, делая вид, что понимаю.

Но на самом деле я молчала, потому что все еще оставалась там — в библиотеке, с парнем, который не заслуживал и половины той ненависти, что я на него выплескивала.

Глава 17

Кейд

Все стало иным. И я изменился.

По крайней мере, внешне. Да, я по — прежнему держался отстраненно от всего происходящего вокруг, и все знали, что лучше держаться подальше от меня и моей угрюмости. Но внутри что — то перевернулось.

Это была она.

Джорни.

Ее серые глаза ловили меня несколько раз за выходные, и даже сквозь метель на поле для лакросса я различал бурю в ее взгляде. Розовые щеки становились алыми, когда она наконец отводила взгляд и возвращалась к разговору с подругами. Она наблюдала за Бэйном, а затем — за мной, будто пыталась разгадать связь между нами троими.

Я тоже пытался ее понять.

Я свернул в женский коридор, проходя мимо бельевого шкафа — того самого, где угрозы жили и дышали. Одно письмо Джорни так и не увидела той ночью в библиотеке, и я был благодарен Слоан за то, что она увела ее в последний момент. Не уверен, что она вынесла бы больше правды, чем я уже ей открыл.

Я знал Джорни. Ей нужно было все обдумать. По натуре она была стратегом, осторожной до мозга костей — и, скорее всего, именно поэтому теперь держалась от меня подальше.

Я понимал.

Ненавидел это, но понимал.

Позади кто — то прочистил горло. Я закатил глаза, застыв посреди коридора. Низкий, похожий на ворчание голос Исайи обжег мне спину:

— Сказал бы, что ты жалок, но на твоем месте поступил бы так же.

Я оглянулся на него. Он стоял у двери Джеммы.

— Ты, пожалуй, единственный, кто действительно понимает.

Его тихий смех заполнил пустой коридор.

— Остальные со временем разберутся.

Я задумался.

— Не уверен насчет Брентли. Он слишком яростно ненавидит обязательства.

Исайя кивнул, слегка пожав плечами. Мы оба молча согласились, что Брентли сломан сильнее, чем мы вдвоем.

— Джорни знает, что ты дежуришь у ее двери?

Я покачал головой.

— Нет. И даже если бы знала — не факт, что пригласила бы войти. Она стала еще более закрытой... и это хорошо.

— Если что — то понадобится, я у Джеммы и Слоан — смотрю их дурацкие девчачьи фильмы.

Я тихо усмехнулся и направился к комнате Джорни, скользнув обратно в свою нишу, где в углу все еще лежала потрепанная книга — на случай, если усталым глазам понадобится отвлечение.

Рука потянулась к карману за листком из досье Джорни — единственной зацепкой, связывающей ее детство с угрозами, которые получал я. Но я замер, услышав щелчок ее двери.

Вскочил быстрее молнии.

Натянул черный капюшон, сливаясь с тьмой. По венам ударила горячая волна — сначала ожидание, затем инстинкт защиты. Когда она резко вдохнула, я тут же сбросил капюшон.

— Это я.

Она прижала руку к груди. Я едва сдержал ухмылку, заметив, что с ног до головы она тоже в черном. Маленький урок из времен, когда мы вместе скрывались.

— Какого черта ты стоишь здесь в темноте?

Она не сказала этого вслух, но я знал, что напугал ее. Эта настороженность меня радовала. Страх обостряет чувства.

— Лучший вопрос: что ты делаешь одна в темном коридоре? — Я сделал шаг ближе. — И вся в черном, замечу.

В виске кольнула ревность: а не пытается ли она пробраться к кому — то? Например, к Бэйну.

— Ты разве не слышал? Я теперь эмо — девчонка. Черный — мой цвет. — Ее смех, легкий, как пух, обволок меня. Хотел бы я запечатлеть этот звук. Не слышал его так давно. — Шрамы это доказывают.

Я резко схватил ее за рукав и втянул в свое новое импровизированное убежище.

— Ты что творишь?!

— Дежурный преподаватель, — прошептал я, отступая вглубь узкого пространства.

Джорни развернулась, ее спина прижалась к моей груди, а длинные волосы, пахнущие чем — то сладким, окутали меня. Все внутри взорвалось.

Фонарь мелькал вдали, пока мы стояли, прижавшись к залитому лунным светом уголку. Окно было почти полностью матовым, и лишь скудный свет звезд проникал внутрь, но мне было прекрасно ее видно.

Она повернула голову, следуя за