Истинная: Вишневый Сад Попаданки - Инесса Голд

***

Я не смогла уснуть. Лежала, прислушиваясь к звукам дома, к биению сердца «Алой Королевы» во дворе (она восстанавливалась, я чувствовала это).

Прошел час.

Вдруг воздух дрогнул. Донесся звук, похожий на треск разрываемой ткани — громкий, резкий хлопок магического разряда.

Я вздрогнула.

Это было во флигеле.

Рэйвен начал свой суд. И, судя по силе отголоска, приговор был суровым.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы он вернулся ко мне прежним. Не убийцей, а защитником. Но в глубине души я знала: Дракон, защищающий свое сокровище, не знает жалости. И Марисса, посмевшая поднять руку на мой Сад, заслужила каждый гран холода, который сейчас обрушивался на неё.

Глава 15 (Рэйвен)

от лица Рэйвена

Я закрыл за собой дверь спальни тихо, стараясь, чтобы замок не щелкнул. Этот звук мог разбудить Алису, а мне меньше всего хотелось, чтобы она видела то, чем я собирался заняться.

В коридоре было темно и прохладно, но холод больше не кусал меня.

Я посмотрел на свое запястье. Там, на внутренней стороне, пульсировал зеленый узор — росток, пробивающий лед. Он не просто светился; он грел кровь. Я чувствовал, как по венам течет не только моя магия, привычная, тяжелая и ледяная, но и чужая — теплая, пахнущая землей и солнцем.

Связь Истинных.

Раньше я считал это сказкой для юных девиц. Красивой легендой, придуманной бардами, чтобы оправдать династические браки. Теперь я знал: это самая мощная наркотическая зависимость во вселенной. Стоило мне отойти от двери спальни на пять шагов, как внутри начала натягиваться невидимая струна. Мне хотелось вернуться. Зарыться лицом в её волосы, вдохнуть запах вишни и никогда не выходить наружу.

Но я заставил себя сделать шаг. Потом второй.

Зверь внутри меня, обычно буйный и кровожадный, сейчас молчал. Он был сыт, доволен и сосредоточен. Он знал, куда мы идем. И он предвкушал охоту.

Я спустился в холл. Дом спал. Даже Казимир, этот неугомонный дух, затих где-то в недрах подвала. Только «Железная Вишня» на воротах скрипела на ветру, охраняя наш покой.

Я накинул плащ, проверил, легко ли выходит меч из ножен, и толкнул входную дверь.

Снаружи было серо. Предрассветные сумерки — самое глухое, самое мертвое время суток. Буря, бушевавшая двое суток, наконец выдохлась, оставив после себя сугробы в человеческий рост и звенящую тишину.

Воздух был чист и прозрачен, как хрусталь. Но стоило мне сделать вдох, как я почувствовал это.

Вонь.

Она шла не от конюшен и не от мусорной ямы. Она сочилась из гостевого флигеля, который стоял в отдалении, наполовину погребенный под снегом.

Обычный человек не почувствовал бы ничего. Но я теперь был связан с Источником Жизни. Мои чувства обострились до предела. Я чуял гниль. Запах свернувшейся старой крови, жженых волос и сладковатый, тошнотворный душок разложения.

Так пахнет не женщина. Так пахнет алтарь.

Я сошел с крыльца. Снег скрипел под сапогами, но я почти не проваливался — магия льда уплотняла наст под моими ногами, создавая удобную дорожку.

Марисса.

Имя отдалось в голове тупой болью — фантомным эхом тех лет, что я провел под её «опекой». Я вспомнил её руки на моих висках. Её шепот. То, как я ползал перед ней на коленях, умоляя убрать боль.

Я думал, что любил её. Или, по крайней мере, был благодарен.

Какой же я был идиот.

Я подошел к флигелю. Дверь была занесена снегом по самую ручку, окна темны. Казалось, там никого нет. Но я видел — магическим зрением — как вокруг строения дрожит воздух. Тонкая, липкая паутина заклинаний окутывала домик. Это была не защита. Это была маскировка.

Она не спала. Она ждала. Или работала.

Я не стал тратить силы на раскапывание сугроба.

Я поднял руку.

— Фрактус, — коротко бросил я.

Ударная волна спрессованного воздуха ударила в дверь.

Дерево треснуло, разлетаясь в щепки. Сугроб взметнулся белым облаком. Дверной проем очистился, зияя черной пастью.

Я шагнул внутрь.

Здесь вонь стала невыносимой. Пахло как на бойне, которую пытались замаскировать тяжелыми духами.

Внутри было темно, окна занавешены плотной черной тканью. Единственным источником света были свечи — черные, жирные, расставленные на полу в определенном порядке.

Я перешагнул через порог и остановился.

Комната изменилась. Мебель была сдвинута к стенам. Ковры скатаны.

Весь пол занимала начерченная мелом (или пеплом?) схема. Сложная, многоуровневая геометрическая фигура. Я узнал эти символы. Я видел их в закрытых архивах Инквизиции, в разделе «Ересь и Пожирание».

Это была схема перекачки. Схема паразита.

В центре круга лежал не артефакт. Там лежала моя рубашка. Старая, льняная, пропитанная моим потом и кровью. И она была пронзена десятками черных игл.

— Ты пришел раньше, чем я рассчитывала, — голос прозвучал из темноты, из глубокого кресла в углу.

Я повернул голову.

Марисса сидела там, положив ногу на ногу. На ней было то же платье, что и вчера, но теперь оно казалось мятым и тусклым.

Но страшнее всего было её лицо.

Куда делась ледяная королева? Куда делась безупречная кожа и сияющие глаза?

На меня смотрела женщина, которая постарела на десять лет за одну ночь. Под глазами залегли черные тени. Кожа стала серой, пергаментной. Губы потрескались.

Она выглядела как наркоманка, которую лишили дозы.

— Здравствуй, Рэйвен, — она улыбнулась, и эта улыбка напомнила мне оскал черепа. — Пришел убить меня? Или поблагодарить за годы службы?

— Я пришел расторгнуть контракт, — мой голос был спокойным, холодным, лишенным эмоций. — И узнать, на кого ты работаешь на самом деле. Потому что Империи ты не служила ни дня.

Она рассмеялась. Сухой, каркающий звук.

— Империя... — она махнула рукой с длинными, обломанными ногтями. — Кучка стариков, трясущихся над своими тронами. Я служу силе, Рэйвен. Истинной силе. Той, что может дать вечную жизнь. Или вечную власть.

Она встала. Движения её были дергаными, но в них чувствовалась скрытая угроза.

— Ты думаешь, ты свободен? — прошипела она, делая шаг к кругу. — Потому что переспал с этой деревенщиной? Потому что она влила в тебя немного природной энергии? Это временно, милый. Твоя кровь отравлена мной. Я — часть тебя.

— Ты — паразит, — я прошел мимо начерченной схемы, наступая сапогом на меловые линии, разрывая контур. Марисса дернулась, словно я наступил ей на ногу. — Ты не лечила меня. Ты провоцировала Черную Жажду. Ты раскачивала мой резерв,