Опасное положение - Екатерина Началова

«Спасибо, моя королева».

Она смотрит на меня так, словно все знает, а через ее глаза звездами сочится, стелясь по щекам и перетекая на мои пальцы, бесконечный затягивающий космос.

...

Прихожу в себя с телом Ангула в руках. Сразу понимаю, что «видел» и уже начинаю предполагать, как работает моя новая Сила. Похоже, процесс запускается сам при вероятности тяжелого повреждения или гибели, произвольно возвращая меня в относительно спокойный момент.

Времени на раздумья почти нет. Судорожно соображаю. Вариантов несколько, но ясно одно: четвертый появится вскоре после третьего, а в бесконтактную плоскость бой переводить совершенно нельзя. Мне нужно сократить время на третьего, это тоже риск. Или...

Принимаю решение за взмах ресниц.

Или.

Повторяю все без изменений до появления Янта. Мы снова стоим друг напротив друга. Его мне не обхитрить: я и два неприкрытых тела рядом слишком очевидное свидетельство вмешательства именно моих рук. Его мне и не пересилить. Я не собираюсь делать ни то, ни другое.

Катя права. Дело не в страхе, не в мести, не в победе. Я знаю, кто я, и почему я это делаю.

— Я — видящий, — дрожа от напряжения, показываю ему пальцы. Говорить сложно, будто челюсть притянули веревкой к черепу. — Как только упаду, откроется портал... Появится мантикора. Она убьет тебя... остальных. Отступи. Они... живы. Я не хочу оставлять род без... совета.

Слова даются с немалым трудом. Янт переводит взгляд на мои руки и, буравя меня черными ямами глаз, самую малость сбавляет нажим. Ровно настолько, чтобы у меня двигалась челюсть.

— Что ж, видящий князь, — он говорит по-стариковски неторопливо, взвешивая каждое слово. — У тебя одно перо, а значит второго шанса уже нет. Я подчиню тебя. Ты прикажешь мантикоре отступить.

В подтверждение слов меня снова прихватывает его мощью. Я едва приоткрываю челюсть, с трудом ворочая языком.

— Хаос... не... управля...ем. Ее задача... за... чистить... Вы... бирай. Я или ни... кто.

Сейчас я говорю ему правду, и Янт знает это. Я просто не могу врать под его нажимом, мы не можем отдать ни капли силы лжи, когда все сосредоточено на выживании. Вижу, как он думает, как выбирает между смертью и мной. Жилы пульсируют на морщинистом высоком лбу.

— Твоя цель?

— Благо... рода, — выжимаю из себя, не задумываясь.

Янт изображает усмешку, но его глаза не улыбаются.

— В чем же твое благо рода, видящий? — голос Ворона мертвенно глух. Он выделил «твое» и опять дал мне возможность говорить.

— В том, чтобы дать роду восстановиться, не превращая слабых в рабов, а сильных в чудовищ! — ответ вылетает из моих губ мгновенно, будто был подготовлен. Это то, что я видел в глазах Арьи, то, что годами чувствовал я сам и читал в остальных.

Янт впервые медленно опускает ресницы, смаргивая передо мной. Тень от магического ночника превращает каньоны морщин на его лице в глубокие складки. Мешки под его глазами величиной с сами глаза. Старый Ворон выглядит усталым в скудном свете комнаты, почти мертвецом.

Мне кажется, что он молчит целую вечность. Надо удержать его давление и удержаться на ногах, нельзя дать слабину сейчас.

То, что время не застыло, выдает только капля пота, созревшая в редких волосах и скатившаяся вниз по лбу к седой брови.

— Не самый худший вариант, — в конце концов устало произносит Янт. — Моя версия звучит так: нельзя потерять ни Ворона. Я ей верен.

Не добавляя больше ни слова, он резко убирает с меня нажим.

Вышибаю старика с одного удара и только после осознаю мысль, которую он мне оставил:

«Каждый из нас готов служить на благо рода, но у каждого свой взгляд на это благо. Мы следуем за победителем. Веди, видящий».

Едва удержался на ногах, но не от усталости: после давления, которое казалось многотонным, я кажусь себе легким как пух, не сразу восстанавливаю координацию. Согнувшись, оперся руками о колени, выравнивая дыхание. Из носа на камень упала капля моей крови.

Очень хорошо...

Утерся и выпрямился, оглядывая лежащие передо мной тела.

Очень хорошо, что обошлось без проклятой мантикоры.

***

Я жаждал забрать их жизни, желал и мог похоронить в этой же комнате, но, поразмыслив, передумал. Катя и ее порталы изменили расклад: если без порталов я мог только прикончить их, то с порталами у меня появилась надежда на иной исход.

Они нужны мне так же, как и я был нужен им. Мне необходим их опыт, нужны сила, мозги. А еще нужны фигуры рядом. Я не собираюсь открыто свергать правительство и, потрясая кулаком, провозглашать революцию, как предположила жена. Мне не по нраву такой путь, он разрушителен, это нарушение Порядка, к тому же, привлекать к себе лишнее внимание слишком опасно. Мы, Вороны, осторожны, предпочитаем действовать в тени. Всегда так будет.

Они будут жить, останутся членами Совета, даже сохранят разум. Единственное, каждого ждет моя тщательная коррекция. С мороком я справлюсь и с их Силой, подрежу крылья, скорректирую некоторые установки, направление мыслей... Сделаю с ними то, что они делали со своими же. Я нередко занимался этим с великородными... в прошлом. Тогда я исполнял приказы.

Теперь приказы буду отдавать я.

Чем я отличаюсь от них? Я думал об этом, когда отправлял в ноздри Янта, Ангула и Терция кусочки мха с мороком. Отличаюсь немногим. Они не «злые», я не «добрый». Я тоже манипулирую разумом при необходимости, выбираю порой жестокие, но действенные дороги. Пожалуй, есть только одно реальное различие: у нас разные взгляды на благо рода.

Пошарив в кармане, вытащил на свет черный комочек.

Пинетка.

Захотел к ней прикоснуться. Улыбнувшись, повертел в пальцах чудо, созданное богиней Хаоса, приложил к губам и спрятал обратно.

Чувствую ли я торжество? Разве что слегка. У меня много работы. Я положил на стол Гнесия. Возвышаясь над ним, коснулся пальцами сухого как пергамент виска.

Приступим.

Глава 24. Поплачем, пожалуй

Глава 24. Поплачем, пожалуй

Катя

— Как тебе? — я показала Яру новое творение. Третий вариант пинеток выглядел немного похожим на бежевый носочек. Очень маленький и крайне плотный носочек, формой напоминающий бумеранг. Второй я пока не сделала, не уверенная, что смогу повторить красоту. На этот-то вариант я потратила пять часов. Не с первого раза