Опасное положение - Екатерина Началова

Стоя передо мной, Яр взял пинетку двумя пальцами, вопросительно уставился на нее, а затем на меня. Торжественно сложив руки на животе, я ждала.

«Хвали меня».

Он надел пинетку на палец и пошевелил им в воздухе.

— Твои навыки совершенствуются, птенчик... А у младенцев действительно такие маленькие ножки? — в голосе засквозило открытое сомнение.

— Не знаю, — призналась. — Я их не особо и видала. Точнее видела в кино... И у подруги дочь помню, но... на ноги не смотрела. И вообще, она была завернута, только лицо и торчало. Наверное, сначала небольшие.

Ворон еще раз посмотрел на пинетку на пальце, затем приложил ее к верхней части моего живота, где сейчас должны располагаться ножки, и полюбовался несколько секунд.

Улыбнулся.

— Что?

— Ничего, — его губы все шире расходились в улыбке. — Может и подойдет.

Он присел на колено.

— Подставляй ножку, надо примерить, — Яр серьезно разговаривал с животом, накрывая ладонью нижнюю часть. — Ну же. Мама ждет, а она ждать не любит. Ближайшую ножку. Надо померить носочек.

Это так мило... Кажется, я сейчас расплачусь от умиления.

...или от боли.

— Ай!

Меня пнули изнутри так, словно действительно хотели дотянуться до пинетки.

— Больше не подставляй, — сообщила я, вытирая слезу боли с успевшим выделиться умилением.

— Потом, — подтвердил Наяр, убирая пинетку-носочек и успокаивающе поглаживая уже меня.

Его глаза были такими счастливыми, что я поняла... Все-таки расплачусь.

— Яр... — жалобным голосом произнесла я и предупредительно зажмурилась.

— Опять? — понимающе кивнул муж и сел рядом, гостеприимно подставляя мне плечо, куда я немедленно уткнулась. Последние дни я плакала уже по всем мыслимым и немыслимым поводам. Все началось, когда от мужа прилетела птичка с веткой. Я поняла, что у него получилось, заплакала от облегчения и вот уже несколько дней не могла остановиться. Плакала, потому что небо серое, потому что платье не зеленое, потому что у птички трогательный клюв, потому что тапочек повернут не в том направлении... Наяр только качал головой, и смотрел на меня с таким удивлением, будто мысли не читает. Как можно не понимать? Когда небо серое — это печально, когда платье не того цвета — я расстроилась, а клювик у птички настолько маленький, крошечный, беззащитный, что это невозможно...

Ох. Опять...

В общем, я привыкла, что после всех волнений стала немного неадекватной. Мой Ворон, вроде бы, смирился. Сначала тревожился, опрашивал, а теперь уже спокойно выдает мне кружки с водой. Говорит, что в таком режиме я теряю примерно полкружки в час, и мне надо восполнять уровень жидкости.

Зато я научилась плакать и одновременно говорить.

— Думаешь малыш — Ворон? — я вытерла глаза о черную рубашку. — Он услышал тебя?

— Должен быть Вороном, — мягко подвердил, поглаживая по голове. — Даже не смотря на каплю Хаоса. Обычно наследуются свойства отца, а свойства матери усиливают и дополняют. Хотя в нашем случае сложившийся Порядок может измениться как угодно.

«В нашем случае» — это он обо мне. Хаос в моем лице гордо потянул носом.

— Сложная тема: «услышал ли меня ребенок», — Яр рассудительно продолжал, пока орошала его плечо свежей партией слез. — Я слышу его, но я слышу, э-э-э... Как тебе объяснить? Хм-м-м. Слышу только жизнь, какие-то эмоции. У младенца в утробе нет мыслей, он ведь еще не знает слова. Теоретически он не мог понять, чего я конкретно хотел. Не мог понять, что я хотел примерить носочек, ведь он не знает слов. Просто сейчас он умеет дергать ножками и знает мой голос.

Тема «кто» наш ребенок была насущной и занятной. Скорпион или Ворон? Вороноскорпион? Скорпионоворон? Черные глаза или зеленые? Черные волосы или русые? Мальчик или девочка? Как ни странно, я надеялась на Ворона. Пусть будет как папа: черноволосым и черноглазым всеведущим. Насильственное оплодотворение по настойчивой рекомендации нового члена Совета отменили, но тема возрождения рода Воронов ближайшие годы актуальна. Яр сказал, что в том числе хочет попробовать деликатно изменить мнение овдовевших Воронов по поводу ещё одного спутника. «Они должны понять, что есть надежда на второй шанс», — проговорил он, многозначительно глянув на меня.

В ответ я предложила ему устраивать для одиноких еженедельные свидания. Рассказала о знакомствах по переписке, тиндере, барах, клубах, чатах...

— ...а заманить их можно интересной программой, — я щедро делилась воспоминаниями. — Песни, пляски, шоу, , лекции, викторины... Что любят твои? Чтения...

Всеведущий поднял брови и задумался. Кажется, Воронам светит первый экспериментальный клуб знакомств. Без наркотиков. Интересно, какими конкретно чтениями они будут заниматься?

Насчет рода Скорпионов... Хм. Каплю Хаоса мы активировать в храме не планируем. Одной активированной дочери Скорпиона всем хватает с головой. Я не знаю, что делать, если младенец будет открывать порталы и призывать монстров. Хотя Яр говорит, что родовые свойства открываются к совершеннолетию и сразу понятно не будет. Это, наверное, неплохо...

А пол... Я бы предпочла девочку, мне с ней понятнее. Для Яра точно лучше был бы мальчик, но он об этом дипломатично помалкивает.

Муж нежно поцеловал меня в макушку. Конечно, он слышал все мои мысленные рассуждения.

— В любом случае это будет наш ребенок. И я ему рад, — он положил руку на мой живот. Я возмущенно залилась слезами с новой силой.

«Возмущенно» — потому что опять слишком трогательно, а я плачу за сегодня пятый раз подряд. Я устала рыдать!

...ну вот, теперь я плачу, потому что устала плакать. Я почувствовала изучающий взгляд всеведущего.

— Прости, я, наверное, уже вывожу тебя, сейчас успокоюсь. Постараюсь, — всхлипнула, вытирая глаза.

— Не выводишь, птенчик, — голос мужа звучал размеренно, в то время как он успокаивающе поглаживал меня по волосам. — Даже забавно: я читаю и совершенно не понимаю почему ты льёшь слезы. Такая высокая восприимчивость из-за крошечных деталей... Мне кажется это милым.

Я распахнула глаза, глядя на него.

«Когда я плачу... Это — забавно, мило?»

Слезы заструились по щекам с дополнительным напором. Может мне не надо пить столько воды? Наяр задумчиво наклонил голову. По виду было заметно, что он ворочает мозгами, стараясь мыслить моими нынешними категориями.

— ...мило для меня, как тебе мил клювик птички,