И тут я увидела чудовище - Екатерина Началова

— Сюда, леди, — бесстрастно произнес вслух Ингренс, быстро увлекая меня от двери к стене из книг. Зрачки его глаз опять превратились в голодные черные колодца, и я немедленно ухнула в них с головой. На ходу затягивая в оглушительно страстный поцелуй, Ингренс припер меня к книжной полке.

Голоса за стеной были отчетливы.

— А если устроить Клари на шее?

— Я вас правильно понимаю, леди Ровена? На шее? Леди демонстрирующая власть над королем?

Рука Ингренса проникла под ворот платья и нагло накрыла грудь. Я чуть не застонала от восторга, подаваясь ближе — именно в близости, в прикосновении кожи к коже я теперь нуждалась как цветок в воде.

— Зачем вам план, леди? — он оторвался от губ. — Вы планируете осаду моего замка?

Внешне голос был строг и подозрителен, зато на губах гуляла тонкая полуулыбка. Мы разговаривали для тех, кто снаружи.

— Не планирую, Ваше Величество... — выдохнула. — Мне лишь нравится знать, что где находится.

— Похвально. Мне — тоже, — заметил Ингренс. Мужские пальцы нащупали и чувствительно крутнули затвердевшую пику соска. Вторая рука поползла под юбку. Я сделала большие глаза, пытаясь удержать подол. Ингренс улыбнулся и отрицательно покачал головой, настойчиво преодолевая сопротивление.

«Что ты делаешь?» — беззвучно спросила. — «Нельзя же...»

— Люблю рассматривать интересные планы, — вежливо сообщили мне. — Это сразу настраивает на работу.

Он присел, быстро задрал на мне юбку, потянул белье вниз и на несколько секунд замер, рассматривая. Душно краснея и остро ощущая присутствие родителей за стеной, я почувствовала откровенный поцелуй.

Безумие... Сладкое безумие стоять в этой комнате с откровенно поднятой юбкой около распахнутой двери. Но я соглашалась с этим безумием, обеими руками, обеими ногами, всем, вся. Чувствуя внизу бесстыдный язык, я откинула голову, стукнувшись макушкой о ровные отряды тканевых корешков, с ученой бесстрастностью наблюдающих за творящимся развратом.

Напоследок красноречиво потеревшись об меня бедрами, Ингренс поднялся. Он поправил мое платье, облизнул губы, и тут уже я потянулась к нему с поцелуем. Возвращаться в комнату не хотелось.

— Приятного изучения, леди... — с трудом отодвинув меня, проговорил Дракон, вложил в руки белую папку, и с усмешкой кивнул на все еще открытую дверь, за которой живо продолжалось обсуждение.

Прижав план к груди, как обретенное сокровище, я нехотя пошла на выход. Оба поцелуя — сверху и снизу — отчетливо горели на коже огненными метками.

К счастью, никто на меня не смотрел. Только мама одной из своих фирменных улыбок дала понять, что примерно понимает, чем мы там занимались. Я покрепче вцепилась в шершавую тканевую обложку.

Ингренс вернулся через минуту и, как ни в чем не бывало, устроился за столом. Несколько секунд он сидел, задумчиво подпирая подбородок длинными пальцами, и внимательно следил за участниками спора из-под ресниц.

— Полагаю, — он прервал спор. — Что публичный захват дамы в когти, действительно, выглядит как демонстрация силы с моей стороны. Мне совершенно не нужно такое впечатление. Я не против нести леди на руках, однако это медленно и — простите, леди Ровена, мой советник прав — от передвижения пешком отдает слабостью. Все же нарушение традиций нежелательно. Предлагаю на время полета подменить нас иллюзиями. Да, лучше сразу обоих, для равновесия. Нет возражений? Ризин, подключи магов. Давайте продолжим.

Первый Советник поклонился, черкнул пометку, и начал читать дальше.

Серебряная молния взгляда останавливалась на мне еще не раз, продолжая поджигать и прожигать насквозь. Сердце прыгало, сидеть было жарко. Бездна... Как теперь дожить до вечера?

— ...далее. Его Величество берет руку леди и делает прокол в середину ладони для смешения...

— Стоп, — подал голос Ингренс. — Внеси изменения. Его Величество берет руку леди. Леди самостоятельно делает прокол.

Отец тяжело посмотрел на него, но ничего говорить не стал. Ворон так же молча сделал пометку в своем листке. По этому пункту ни у кого возражений не нашлось. Никто не вспомнил о традициях и не стал говорить, что от этого отдает несостоятельностью. Призрак чудовища Лисагора мелькнул в мыслях всех, кто был в комнате. В памяти всплыли его слова, оброненные у лекаря.

Я регулярно нуждаюсь в крови и буду опасен всегда — особенно для тех, к кому неравнодушен...

Мы встретились с Ингренсом глазами. Кожа покрылась мурашками, будто по ней провели кончиком острого когтя — опасно и... ласково. Я смотрела в его глаза и знала, была уверена, что меня — именно меня — Ингренс никогда не тронет.

Но насколько уверен он сам?

Глава 22. Не хочу, чтобы заканчивалось

Терпения ждать до вечера у меня не нашлось. После совместного с родителями обеда, который стал для меня завтраком, я выждала, когда отец отойдет, подобрала юбки и рванула назад — к кабинету Ингренса. Когда я набрала скорость, на которой приличные дамы вовсе не передвигаются, меня на бреющем полете нагнал белый ворон. Перевоплотившись, Агарт побежал передо мной спиной вперед, даже в этом виде сохраняя чинно-невозмутимое выражение лица.

— Леди? — и вопрос, и лицо альбиноса источали максимальное желание содействовать мне в спринте.

— Его Величество?! — коротко бросила я на бегу.

Агарт кивнул, перевоплотился, и полетел передо мной, указывая дорогу.

— Ты лучший советник! — срывающимся голосом сообщила я распушенному хвосту.

Около приемной Агарт остановился, я же влетела в дверь без стука, на полном ходу. Растрепанная, запыхавшаяся. Совершенно не по этикету.

Ингренс вопросительно поднял голову. Первый советник, который все еще был в кабинете, повернул на меня крючковатый нос.

— Леди Кларисса, — сдержанно произнес он, склонив голову.

— Леди Кларисса... — многообещающе мурлыкнул Ингренс, неторопливо поднимаясь из-за стола. — Ризин, оставь нас.

Ризин молча попятился, Ингренс молча обогнул стол. Когда хлопнула дверь, я не успела ничего сказать, как оказалась прижата к его груди с одной стороны, и к двери — с другой.

— Моя леди немедленно желает... Чего? — спросил в губы вкрадчивый голос.

Если честно, когда я бежала, то я хотела спросить, почему он отказался от прокола, но, когда Ингренс оказался так близко — все мои вопросы испарились, показавшись грубыми, неважными, ненужными, неправильными. Единственным ответом стало:

— Просто... соскучилась.

Скажет, что глупо? На мгновение я испугалась, что он не поймет, ухмыльнется, фыркнет, что я отвлекаю короля от важных государственных дел.