Когда она расцветает - Габриэль Сэндс

Наш дон приказал похитить мою сестру? Я задавал себе этот вопрос с того момента, как узнал, что ее похитили. Моя интуиция подсказывает мне, что да, в конце концов, у него был мотив. Он хочет держать меня в узде. Но участие Гарзоло заставляет меня задуматься. — Почему они предоставили ему эту услугу? Насколько мне известно, Сал не имеет с ними никаких отношений, деловых или иных.

— Мы что-то упускаем, — говорит Рас. — Может быть, это все-таки не Сал.

Рас всегда предупреждал меня, чтобы я не делал поспешных выводов. За свою жизнь я нажил несколько врагов, но ни один из них не осмелился бы так поступить с моей сестрой. Сал — единственный, у кого хватило смелости попробовать.

Рас ставит пустой стакан на стол. — Ты должен спросить Валентину о том, что ее муж намеревался сделать с Мартиной. Она должна знать что-то, что могло бы рассеять наши сомнения. Она все еще внизу?

— Да. Я оставил ее там связанной, — говорю я. Стыд вспыхивает на моей коже.

Рас бросает на меня обвиняющий взгляд и проводит рукой по щеке. — Дем, ты не можешь оставить ее в таком состоянии.

— Я могу делать все, что захочу, — рявкаю я, даже борясь всем телом, чтобы не спуститься туда и не развязать ее.

— Конечно, — осторожно говорит Рас. — Но ты можешь получить от нее больше, если будешь хорошо с ней обращаться. Она в бегах, и за последний месяц ты помог ей снова встать на ноги. У нее есть слабость к тебе. Воспользуйся этим, чтобы получить нужную нам информацию. Выясни, почему она сбежала, и предложи ей защиту от всех, кого она боится, — говорит Рас.

— Предложить ей защиту? Я должен сначала простить ее, чтобы сделать это. Почему она не рассказала мне правду о себе, когда я спросил ее? У нее было много шансов сказать мне, кто она такая. Я дал ей работу, квартиру, свою любовь и доверие.

Взамен она обманула меня.

Но она также спасла мою сестру.

Я прижимаю ладони к глазам.

— Если ты на самом деле не хочешь этого делать, ладно. Вам просто нужно убедить ее, что предложение реально, — говорит Рас. — В тот момент, когда ты заставишь ее поверить тебе, она расскажет тебе все.

Я опускаю руки и смотрю на море по другую сторону окна. Я мог бы солгать ей, получить нужную мне информацию, а затем отомстить. Теперь, когда я знаю, кто она, это будет легко. Я мог бы заставить Стефано Гарзоло почувствовать боль, которую причинил, убив его дочь.

Желчь подступает к моему горлу. Нет. Я никогда не смогу этого сделать. Я никогда не смогу убить ее.

Но я должен сделать то, что нужно моей сестре.

Я поднимаюсь со своего места. — Я собираюсь поговорить с ней. Посмотрим, как она отреагирует, когда узнает, что я знаю ее имя.

Он встает. — Я буду ждать тебя.

— Скажи Мартине, что остаешься на ужин.

Когда я спускаюсь по ступенькам и вижу Валентину там, где я ее оставил, в мою кровь вливается странный коктейль эмоций.

Ненависть к себе, смешанная с разочарованием и похотью.

Она так поглощена своей задачей, что не слышит меня. Ее лицо поднято вверх, и она тянет веревки на запястьях, ее челюсти напряжены от решимости.

Я скриплю зубами. Этот узел надежен. Единственное, чего она добивается, это причиняет себе вред.

Ее шорты и нижнее белье соскользнули с ее коленей и скопились у ее ног. Эти чертовы ноги. Я хочу, чтобы они обернулись вокруг моей талии и держались изо всех сил, пока я долблю свой член внутри нее. Она была такой влажной для меня раньше. Не знаю, как мне удалось удержаться от того, чтобы не погрузиться прямо в нее.

Я провожу рукой по рту. Черт. Зачем я спустился сюда? Я никогда не встречал женщину, которая заставляла бы меня забыть обо всем, кроме нее, когда она была передо мной.

Это неприятное осознание. Она заставила меня пренебречь своей ответственностью перед Мари, что не может повториться. Мой долг перед сестрой для меня важнее всего. Я не могу позволить никому отвлечь меня от этого.

— Единственный способ выбраться из этого — если я позволю тебе.

Я пугаю ее. Она издает вздох, а затем следует за ним с обиженным взглядом. Она сердится на меня.

Я заслужил это за то, что оставил ее вот так.

— Есть идеи, когда это может быть? — она спрашивает.

Вместо ответа я приближаюсь к ней, пока не вторгаюсь в ее пространство. Она смотрит на себя и краснеет. Я следую за ее взглядом. Она смущена своей частичной наготой. Я решаю пожалеть ее.

Когда я опускаюсь на корточки, ее губы приоткрываются. Она краснеет еще больше, когда я подтягиваю ее шорты и застегиваю их.

— Не мог бы ты снять меня? — она спрашивает. — У меня очень болят руки.

Ее запястья ярко-красные там, где их терла веревка. Вид этого заставляет меня чувствовать себя несчастным.

Я встаю и начинаю развязывать веревку, стараясь скрыть все намеки на смятение, которое я испытываю, видя ее боль.

На ее лице струится облегчение. — Спасибо.

— Пожалуйста, Валентина.

Она издает сдавленный звук, как будто воздух, который она только что вдохнула, внезапно сгустился в ее легких.

Я встречаю ее испуганный взгляд. — Валентина Конте. Должен сказать, я предпочитаю Валентину Гарцоло. В этом есть благородное звучание.

Узел развязывается, и как только ее руки свободны, она обхватывает ими себя. Ее грудь вздымается от тяжелого дыхания.

— Как? — шепчет она.

— Твой паспорт был в твоей кровати. Ты не пыталась скрывать это так сильно.

— Я не думала, что кто-то будет обыскивать мой дом, — слабо говорит она. Клянусь, она как будто замыкается в себе. Мои угрозы ее не смущают, но то, что я знаю ее настоящее имя, похоже, смущает. Почему?

— Лазаро… Он жив?

— Это я задаю вопросы, — говорю я.

— Пожалуйста, Дамиано. — Ее голос ломается. — Он жив?

Когда я приподнимаю ее подбородок, я вижу слезы в ее глазах. Что-то сильно сжимает мою грудную клетку. — Я не знаю.

Она долго изучает мое лицо, а затем всхлипывает, когда, кажется, решает, что я говорю правду. Слеза стекает по ее щеке, и я ловлю ее большим пальцем.

— Почему Лазаро забрал Мартину? Только не говори мне, что тебе не было любопытно, когда твой муж привел к тебе домой девушку, которую ты никогда не видела. Начинай говорить, Валентина, — говорю я.

Я жду, пока она думает, что делать.

Она качает головой.

Я