Тысяча и одна тайна парижских ночей - Арсен Гуссе

– Ах, мне кажется, вы пришли не вовремя. У графа сегодня ужин; загляните сами в столовую, если не верите мне.

Жанна отказалась от предложения, еще раз она была поражена в сердце.

– Как! Еще не кончено. Эта Маргарита заставит меня перенести тысячи мучений.

Жанна вообразила, что ужин предполагался только для двоих, но если бы увидела стол, накрытый для шестерых, то убежала бы опрометью. Однако мысль о том, что Маргарита приедет с Бриансоном, не воспрепятствовала ей войти в спальню.

«Это будет праздничным букетом», – подумала она.

Заметив бледность Марциала у госпожи Трамон, Жанна вообразила сперва, что, без сомнения, одержит верх над своей недостойной соперницей; что Бриансон пожертвует, наконец, для нее Маргаритой; что она его найдет готовым жениться на ней…

Последняя мечта ее рассыпалась в прах.

– Я проклята! – сказала она. – Я не могу делать ни добра, ни даже зла.

Она села за маленький столик, взяла перо и торопливо написала:

Ваши поступки, Марциал, недостойны. Вы снова отрываете меня от долга и ввергаете в смерть и муки. Ваша любовь превратилась в мщение. Вы наказываете меня за мою любовь; это жестоко с вашей стороны; никогда ни одну бедную женщину не терзали столь гнусным образом. Или вы никогда не страдали, Марциал, или мстите мне за раны, нанесенные вам другими женщинами. Вы избрали меня жертвой, потому что я была чище, выше, горделивее других. О, Марциал, это невыразимые муки! В былые времена разрывали преступника, привязав его к четырем лошадям. Мне кажется, что эта казнь применена к моему сердцу. И, однако, сегодня вечером ваше лицо не было зверским; оно выражало чувство. Но выражение это было только маской; вы надели ее с целью обмануть меня в ту самую минуту, когда я поклялась больше не видеться с вами. Не утонченная ли это жестокость? До чего хотите вы меня довести? Я нарушила свой долг как дочь и женщина, и мне остается одно спасение – смерть, смерть без надежды на прощение!

Зачем скрывать? Я отказалась от замужества и пришла сюда, беззаветно преданная вам; но, вступив, ясно вижу, что меня не ждали.

Для вас я была только минутной прихотью.

Жанна выронила из рук перо, спрашивая себя, о чем еще писать?

Взяв из письменного стола три или четыре жемчужины, возбудившие подозрение горничной, она не решила умереть в квартире Марциала, но хотела иметь смерть под рукой.

В самом деле жемчужины были фальшивые, содержавшие очень сильный яд. В своем постоянно романтическом настроении Жанна убедила себя, что необходимо иметь всегда под рукой яд и кинжал. Она вынула жемчужины, посмотрела на них и сказала с горькой улыбкой:

– В мою свадебную корзину положили жемчуг.

Она схватила перо и докончила письмо.

Я также умею мстить. Когда вы, Марциал, вернетесь с этой женщиной, скажите ей, что место занято.

Жанна не подписала письмо, бросила перо и подошла к камину. Увидев себя в зеркале, она невольно воскликнула:

– И, однако, я была прекрасна!

Глава 20. Брачное ложе

В этот день граф Бриансон пригласил нас ужинать: меня, маркиза Сатану, Оффенбаха, маркиза Сент-Жоржа и музыканта. Маргарита Омон хотела пропеть арии из оперы, чтобы дать нам высокое понятие о своем голосе и методе.

Встретясь в кофейной Риш, влюбленные возвратились вечером, сгорая еще сильнейшей страстью, хотя в сердце Бриансона носился бледный образ Жанны.

Пробило полночь. Ужин был назначен в час. Он состоял из холодных блюд, и потому еще не пришли оба официанта.

Грум находился на кухне. На этот раз он не спал, предчувствуя грозу в доме. Заслышав шаги Марциала, он поспешил к двери предупредить графа о прибытии Жанны, но не осмелился заговорить с ним.

Первой вошла Маргарита Омон.

Была ли она голодна и предполагала ли оказать честь ужину, неизвестно; не подлежит сомнению только то, что она вошла, напевая арию из «Дочери рынка».

– Полно, полно, – сказал ей Марциал, – я уже десять раз штрафовал тебя сегодня; пожалуйста, замолчи.

Но Маргарита, пообедав весело, пела во все горло.

– Берегись, милая, ты разбудишь собаку соседки.

– Зачем же твоя соседка так рано укладывает спать свою собаку? Тем хуже для нее. У тебя в квартире я все равно что дома.

С этими словами Маргарита Омон переступила порог в столовую.

– Умираю от жажды, – сказала она. И бросилась к серебряному ведру, где в растаявшем снегу плавала бутылка шампанского.

Но прежде чем пить, Маргарита зашла в спальню сбросить шубу и шляпку. Ее глазам представилось неожиданное зрелище.

На постели лежала Жанна, с опрокинутой головой, повисшими руками, одетая в белое окровавленное платье.

Вскоре пришел Марциал; его также поразило это зрелище. Не будучи хладнокровным человеком, он подумал, что сошел с ума и что все это мерещится ему.

Он бросился к Жанне, оттолкнув попавшуюся ему на дороге Маргариту.

– Это что значит? – спросила Маргарита, опомнившись.

Марциал схватил руку Жанны.

– Жанна! Жанна! – кричал он. – Что вы сделали? И я виной тому! Жанна! Жанна! Скажите, что вы не умерли!

И он прикоснулся губами к челу молодой девушки.

Маргарита Омон подошла.

– Ну, кажется, нашу постель считают брачным ложем или столом в морге. Отчего она не умерла у себя на квартире?

Марциал повернулся, в гневе топнул ногой и проговорил: «Молчи!» – таким голосом, от которого Маргарита побледнела сильнее, чем от ужасной картины. Однако она осмелилась проворчать:

– Прикажи же ей говорить.

– Послушай, – ответил Марциал, ведя Маргариту к дверям, – я предавался с тобой всем гадостям, но теперь твое бесстыдство достигло крайних пределов. Ты должна понять, что тебе остается одно: уйти и никогда больше не приходить сюда.

Маргарита Омон хотела защищать свои права.

– Ни слова! – продолжал Бриансон, выталкивая ее из спальни. – У тебя нет ни сердца, ни души, если ты не понимаешь, что должна без оглядки бежать при виде этого ужасного несчастья. Эта женщина умерла, и ты убила ее.

Маргарита уступила внезапно воскресшей энергии Марциала; она ушла, прошептав с гордостью:

– Я никогда не вернусь.

Глава 21. Два ужина

Маргарита Омон встретилась с нами на лестнице.

– Ступайте, – сказала она, подавая нам руку, – ступайте, увидите премилые вещи. Вы приехали ужинать и найдете девицу, которая поужинала ядом. Меня же вежливо выпроводили.

Мы не поняли ни слова. Маргарита спустилась, мы поднялись.

Бриансон не запер дверей, так что мы вошли в комнаты и достигли спальни.

Какое зрелище! Марциал осыпал поцелуями мертвенно-бледную Жанну.

Он