Истинная помощница для столичного мага - Анастасия Коскова

– Уверен в этом, – кивнул Артемис с улыбкой и осторожно вытер непонятно откуда взявшуюся слезинку с моего лица.

В груди, сменяя боль, страх и разочарование от первой встречи, начало теплеть, даря облегчение. Прикрыв глаза, я позволила себе пару секунд наслаждаться этим чувством, а после… После я сказала то, о чем думала уже второй день.

– Артемис, ты… Ты лучшее, что случалось со мной за последние несколько лет. Спасибо тебе большое за поддержку!

Его большой палец, недавно убравший мою слезинку, вновь прошелся по моей скуле, а в глазах отразилось странное чувство тепла.

– Ты тоже, Чарли… лучшее… – начал, но тут входная дверь хлопнула, прерывая нас, а в комнату, как ураган, ворвался папа, сметая меня, вырывая из рук Артемиса.

– Дочка! Маленькая моя! Как же я скучал! – проревел отец басом и буквально закружил в своих объятиях.

Не выдержав его напора и искренней радости от встречи, я рассмеялась, кружась вместе с папой до тех пор, пока он вдруг не остановился, наткнувшись взглядом на моего спутника.

Радость с его бородатого лица стекла так быстро, будто кто-то окатил его водой, вместо этого там поселилась настороженность.

– Так. А это еще кто? – остановился он, разглядывая нарядившегося в традиционный жилет Артемиса, в руках которого, будто по волшебству оказалась незамеченная мной ранее коробочка из той самой «особенной» лавки.

– А это… это мой… – путанно начала говорить я, не зная, как объяснить родителям, зачем мой работодатель принес сюда «сувенир».

– Артемис Найт, – спокойно и как-то даже слишком уверенно для такой реакции на папино непоказное раздражение прервал меня мой липовый жених и, вдруг улыбнувшись мне, продолжил, открывая коробку с сияющим голубым камнем. – И, мистер Штрадрум, я хотел бы попросить у вас руку вашей дочери.

– Руку Чарли? – как-то растерянно повернулся ко мне папа, в то время как мое сердце рухнуло куда-то в пятки.

– Кхм… Да, руку Чарли, – отозвался Артемис, на миг запнувшись.

Взгляд папы, направленный исключительно на меня, стал более непонимающим.

– Чарли… а зачем ему твоя рука?

– Он… – я нерешительно и посмотрела на мага. – Пап, он все остальное, кажется, тоже попросить у тебя хочет. В том числе душу, созданную хранителями гор.

Не задумываясь, Артемис кивнул, а папа, наконец, сложил два и два и разглядел традиционный свадебный дар. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать – быть может, даже согласие на брак дать, но тут вмешалась мама.

– Ох уж эта разница в менталитетах. Помню, как удивилась я, когда Штрадрум вдруг попросил отдать ему свою душу, – натянуто улыбнулась она. – Идемте пить чай и нормально знакомиться. Не думаете же вы, Артемис, что мы выдадим Чарли за первого встречного?

– Он не первый встречный! – с чего-то тут же заспорила я, хотя буквально секунду назад и не собирал ни за какого мужа, ни в какой «замуж». – Если надо, мы можем зайти и второй раз, мам. Тогда Артемис будет не первым встречным, а еще и вторым.

– Смешно. Будто тебя сейчас кто-нибудь отпустит, тыковка, – похлопал меня по спине уже пришедший в себя папа, усмехнувшись. – Так. Моя душа сказала вначале чай, а потом замуж, так что, Артемис, прошу на кухню. Чарли, не отставай.

И мы все растерянной и напряженной гурьбой прошли на кухню, в которой, как оказалось, мама до нашего прихода готовила праздничный гномий ужин, принятый для сватовства. И он был точно не в нашу честь.

Глава 47

С первого взгляда все было абсолютно нормально. Чай лился рекой, стол был заставлен сытными пирогами, а папа с Артемисом непринужденно обсуждали цены драгоценных камней и металлов в человеческих городах. Мне бы удивиться, откуда Артемис так много о них знает (все же тема довольно специфичная и интересующая в основном гномов), но после неожиданного вопроса о замужестве, сил удивлять не осталось. Поговорить бы с ним о его заинтересованности в моих… кхм, конечностях, узнать, что он задумал… Но улизнуть из-за стола не представлялось возможным, во всяком случае, улизнуть сразу двоим. А я не настолько жестока, чтобы бросать своего «жениха» на растерзание родителям. Уверена, она только притворяются сейчас приличными, а стоит мне выйти, накинуться с каверзными вопросами…

– Еще отвару? – поинтересовался папа у Артемиса, а когда «жених» кивнул, папа по старой привычке добавил столько крепкой заварки, сколько не каждый гном выпьет.

Или не по привычке? Какая-то у него больно подозрительная улыбка, прячущаяся под пышними усами.

– Папа! – возмутилась я, поняв, что он делает и этим крепким отваром, и беседами... – А можно прекратить проверки?!

На лице отца отразилась укоризна, и я бы обязательно устыдилась, если бы речь не касалась Артемиса. Не дам его обижать!

Кажется, эта мысль отразилась на моем лице, так как мой «жених», мягко попытался вмешаться.

– Все в порядке, Чарли. Никаких «проверок» я не боюсь.

Теперь возмущенным взглядом я наградила и его, а когда Артемис потянулся забрать свой стакан с невыносимо крепким отваром, просто заменила его своим стаканом, вызвав неодобрительный вздох у мамы и философский у самого Артемиса.

Правильно, не драться же ему со мной за этот несчастный стакан?

– Чарли, – впервые за все время застолья начала говорить мама, – сделай хоть раз, что просят. Не вмешивайся.

До этого она только молчаливо рассматривающего моего жениха, а исходившее от мамы неодобрение, казалось, можно было пощупать руками. И это ужасно злило!

Настолько, что стеснение и вина перед ней отступили на второй план.

– Я достаточно взрослая, чтобы самой решать, во что вмешиваться, а во что нет. Это касается меня, если ты не заметила!

– Ой, да ты посмотри, вообще все касается тебя, и по любому поводу у тебя есть свои мысли… И куда тебя эти решения завели?.. – скрестила мама руки на груди и, не давая вставить и слово, спросила о том, о чем, как мне казалось, мы вообще не будем с ней говорить. – Что, нашла своего отца? Гордишься им?

Бросив виноватый взгляд на тяжело вздохнувшего папу, я нехотя кивнула.

– Нашла. И нет, не горжусь. Он… не самый лучший человек. Но это не значит, что все люди плохие, а гномы хорошие! Ой… Прости, пап... Просто нападки на Артемиса безосновательны… – я зажмурилась на миг, но все же сказала то, что