Опасный маркиз - Минерва Спенсер

и слишком быстро подводя его к бурной разрядке, а потом вдруг остановилась. Он мутным взглядом смотрел на полог кровати над собой, напряженным телом ощущая, как изо рта Мии вырвался низкий чувственной смешок. Тут она нежно прикусила его головку и, отпустив его, проползла под простыней и выглянула из-под края. Адам приподнял голову, чтобы посмотреть на нее. Выражение ее лица было невыносимо самодовольным, когда она пожурила его, передразнивая собственные слова, сказанные ночью:

— Ты такой нетерпеливый!

Она поерзала под простыней, устраиваясь поудобнее — так, чтобы оседлать его и нависнуть сверху.

— Итак, милорд, вы тот еще плут?

Адам застонал. «Она смерти моей хочет».

Мия глубоко приняла его в себя. Адам судорожно выдохнул, и его руки инстинктивно потянулись к ее бедрам, чтобы помочь.

— Нет, — она покачала головой и, вскинув брови, тоном, не терпящим возражений, заявила: — Теперь моя очередь.

Адам пожал плечами, изобразил скуку на лице и положил руки за голову, сказав:

— Как пожелаешь.

Выражение неприкрытой чувственности на лице Мии возбуждало даже больше, чем ритмичные движения бедер. Он как мог сдерживал себя, чтобы подольше посмотреть на ее пленительные движения. Покраснев еще сильнее, она коснулась того места, которое доставляло ей такое наслаждение. Адам, казалось, никогда еще не был так возбужден, как сейчас, наблюдая, как она ублажает себя, не переставая мерно подниматься и опускаться.

Вторая ее рука легла на грудь, возбуждая отвердевшие соски. Ее спина выгнулась, а глаза закрылись, и этого оказалось достаточно. Адам схватил ее за бедра и насадил на себя, а Мия, глядя на него затуманенным взглядом, взмолилась:

— Сделай это со мной вместе…

Ее слова оказались последней каплей, и Адам с рыком содрогнулся от сильнейшего всплеска наслаждения и излился в нее.

Мия, обрадовавшись, судорожно хватала ртом воздух, когда и ее накрыла волна удовольствия.

Адам смотрел на нее, совершенно очарованный. Раскрасневшаяся, восхитительно растрепанная, с припухшими губами, она запрокинула голову, словно та была слишком тяжела для нее, и рассеянно погладила свои соски, прежде чем рухнуть рядом с ним.

— М-м… — Мия обняла мужа и уткнулась лицом ему в бок. — Есть очень хочется. Давай позавтракаем в постели?

Адам усмехнулся:

— Однако прожорливая ты у меня, женушка. — Зарывшись рукой в ее волосы, он намотал на палец длинную вьющуюся прядь и проговорил: — Конечно, мы можем позавтракать в постели.

От вида огненно-рыжей пряди, обернутой вокруг его пальца, у него защемило в груди.

— Останешься со мной? Мы могли бы искупаться, — проговорила она сквозь сон, но с большим энтузиазмом.

Он смотрел на колечко рыжих волос, подбирая слова.

— Адам?

— Я останусь.

Слава богу, она не видела его лица.

Мия покрепче обняла мужа и довольно вздохнула, прижавшись к нему всем телом. У него ушло несколько минут, чтобы понять, что она спит.

Адам прислушивался к ее мягкому ритмичному дыханию и смотрел на россыпь волос на своем теле. Волосы казались живыми — словно сильные, любопытные красные водоросли, они оплетали и окутывали его. Их хватка была неумолимой, и он уходил все глубже под воду, не утруждая себя сопротивлением.

Адам оставил Мию спать, а сам пошел разбираться с неотложными делами. Одним из таких дел, разумеется, была подготовка к демонстрации жене его навыков фехтования. Отправив одного лакея к своему учителю, другого — с чеком к оплате оставшихся работ в лондонском здании, а конюха организовать доставку недавно купленной новой кобылицы, Адам вернулся к жене проверить, не проснулась ли она.

Мия повернулась на другой бок — больше в комнате за это время ничего не изменилось.

Адам отвел спутавшиеся кудри от ее лица и покрывало, едва скрывавшее грудь, и пожирал ее жарким голодным взглядом. Кожа у нее на груди и плечах была покрыта сотнями веснушек, рот приоткрыт, и дышала она медленно и глубоко. При свете дня были видны морщинки у ее глаз и более глубокие складки по сторонам рта — следы улыбки.

Желание, похоть и страх промелькнули перед ним, словно сменявшие друг друга виды из окна кареты. Она с такой охотой дарила и получала наслаждение! Ему отчаянно хотелось держать ее на расстоянии, как он привык обращаться с женщинами, но он вкусил ее тепла и жаждал большего. Как и она, сказал он себе. Это жена попросила его остаться сегодня утром. Он не навязывался ей, она сама так захотела.

«Дурень».

Адам провел кончиками пальцев вдоль ее бархатистой брови, отвел ото лба вьющиеся пряди, наклонился и вдохнул пряный запах ее волос.

Мия приоткрыла глаза и расплылась в ленивой улыбке:

— Доброе утро, Адам.

Услышав свое имя, сорвавшееся с ее губ, он почувствовал жар в паху.

— Я уснула?

— Ты объявила, что голодна, изъявила желание искупаться вместе со мной и уснула.

Он присел рядом с ней и улыбнулся с прохладцей (по крайней мере он надеялся, что удалось скрыть похотливое плотоядное выражение лица, промелькнувшее при мысли о вчерашней ночи… и сегодняшнем утре).

— Я понимаю, как ты утомлена, — усмехнулся Адам, — но все же хочу вытащить тебя из кровати и кое-что подарить.

Он резко поднялся на ноги при виде восторга на ее лице, который грозил лишить его человеческого облика.

— Сюрприз? — Она отбросила покрывало, зевая и потягиваясь, голая и бесстыдная.

Взгляд Адама упал на маленькую зеленую драгоценность у нее в пупке, и он испытал непреодолимый порыв упасть перед ней на колени и уткнуться лицом в рыжие кудряшки. Какого черта он решил вытащить ее из кровати?

— Что-то не так, милорд? — Мия стояла в нескольких дюймах от него, скручивая волосы в жгут, чтобы потом связать в узел.

Адам надеялся, что не таращится на нее, раскрыв рот, и у него не текут слюни.

— Нет-нет, все в порядке, — солгал он.

Ее очевидно вольное отношение к собственной наготе интриговало, тревожило и возбуждало помимо прочего.

Мия подошла к туалетному столику, взяла пару гладких заостренных палочек и воткнула их в волосы под разными углами, прочно закрепив тяжелый узел на затылке. Этот хитрый трюк отвлек Адама, и он проследил глазами, как она потянулась к звонку для вызова слуг, но вдруг остановилась.

— Мне распорядиться, чтобы приготовили завтрак и ванну, или ты уже это сделал?

Познакомить ее с кобылицей можно и позже.

— Замечательно.

Он наблюдал за ней из-под опущенных век, словно какой-нибудь извращенец, приникший к замочной скважине.

Мия дернула шнурок и налила себе воды из кувшина, стоявшего на пристенном столике. Она как раз снова наполняла стакан, стоя спиной к двери, когда та открылась и вошла горничная. У служанки отвисла челюсть при виде обнаженного