Опасный маркиз - Минерва Спенсер

— Мой третий вопрос, — сказала Мия, вырывая его из этих мыслей. — Что ты собираешься делать с двумя зданиями, в которых проводишь ремонт?

Обыграли вчистую! Адаму было почти обидно, что ее совсем не интересовала его опасная репутация. Быть может, две убитых жены меркли по сравнению с семнадцатью годами в гареме? Но что ей за дело до того, как он распоряжается своей собственностью? И как же, черт побери, ей удалось угадать именно те темы, которыми он не хотел делиться с другими?

— Милорд?

— Не думаю, чтобы тебе правда был нужен ответ на этот вопрос. Вероятно, это Ливия или Октавия разболтали то, что их не касается?

Мия растянулась на горе подушек с младенчески невинным лицом:

— Это один из ваших вопросов, милорд?

Адама не покидало ощущение, что им манипулирует настоящий мастер своего дела.

Глава 17

По хмурому лицу Адама Мия ясно видела, что холодный, надменный и презрительный лорд Эксли не любил распространяться о своих благих делах. Почему он стыдится того, что предоставляет крышу над головой обедневшим женщинам и детям? Мие вспомнились слова Ливии в театре: Адам почему-то упорно старается поддерживать репутацию сухаря — равнодушного и сурового, которому нет дела до других. У нее было несколько идей насчет этого. Теперь, чтобы докопаться до истины, ей оставалось только пробить и процарапать себе дорогу сквозь толстую стену льда, которой Адам себя окружил.

— Ваша очередь задавать вопросы, милорд. — Она устроилась поудобнее среди подушек и сделала еще глоток вина.

— О чем ты спорила с Рамзи в день нашей свадьбы? — спросил Адам, доказывая, что тоже умеет задавать неудобные вопросы.

Мия с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть:

— Мы просто обсуждали ситуацию в Средиземном море. Он очень страстно относится к политическим вопросам.

Она сказала себе, что в ее ответе есть доля правды. В конце концов, Джибриль был частью политической ситуации в Средиземном море.

— Как странно. Мне показалось, это ты проявляла больше страсти.

Шея Мии неудержимо покраснела. Как ему это удается?

Муж наблюдал, как ее лицо заливается краской, со своим вечно непроницаемым видом, отчего она зарделась еще больше. Адам отвернулся и поставил пустой бокал на столик.

— Расскажи, что случилось прошлой ночью — нашей первой брачной ночью.

Мия не стала попусту тратить время, гадая, почему он не настаивал на ответе на предыдущий вопрос.

— Это проще показать, чем рассказать, милорд. Ложитесь на кровать.

Адам изогнул губы в улыбке, но поднялся легко и упруго, несмотря на свои слова о том, что не уверен, сможет ли встать на ноги. Он помог подняться и ей, и Мия подвела его к постели, потянула за пояс халата и нахмурилась: под халатом была ночная сорочка.

Адам взглянул на нее сверху вниз:

— Я так понимаю, прошлой ночью ты исполнила обязанности камердинера?

— Нет, этим занимался Сейер.

Мия стянула халат с его плеч, постепенно обнажая Адама, точно статую, отбросила халат на ближайший стул и отступила на шаг. Ткань ночного одеяния была великолепной: мягкой и легкой. Ее муж был настоящим денди. Признаки его возбуждения она изучала сквозь такую тонкую ткань, что могла разглядеть все детали.

С трудом оторвав взгляд от того, что ниже пояса, она наткнулась на глаза мужа и содрогнулась от звериного голода в них. Когда она потянулась к ночной сорочке, Адам перехватил ее запястья.

— Вы смеетесь надо мной, миледи? — Его грудь часто вздымалась и опускалась. — Или снова задумали какое-то плутовство?

Это слово мгновенно вызвало у нее в голове картину предыдущей ночи — его неустанных, мучительных, восхитительных ласк.

— Нет, Адам.

Когда она назвала его по имени, его дыхание еще больше сбилось. Его это возбуждало. Как и ее. Адам отпустил ее запястья, поднял руки, и Мия потянула сорочку вверх, но из-за своего малого роста не могла стащить с него одежду до конца.

— Милорд, — это слово повисло в воздухе между ними.

— Да?

— Мне позвать Сейера?

Адам нагнул голову, пробормотав что-то о нерасторопных слугах, и она стащила с него сорочку. Теперь их разделяло только ее платье. Адам видел из-под опущенных век, как жена наблюдает за ним.

Мию охватило непреодолимое желание укусить мужа, наброситься на него, как на какой-то вкуснейший деликатес, которым можно насладиться лишь в определенное время года, но она лишь положила руки ему на грудь и ногтями легонько обрисовала рельефные мускулы торса, одновременно толкая его на кровать. Когда он приземлился на матрас, она задрала юбки до бедер и оседлала его. Он лежал под ней неподвижно, его член пульсировал прямо у входа в ее тело, вплотную к чувствительному припухшему лону.

— Вот теперь можно и начинать!

— Боже милостивый, хочешь сказать, что это только начало? — Адам прикрыл глаза и откинулся на кровать.

Мия рассмеялась, взяла ароматическое масло с прикроватного столика и вылила несколько капель ему на голую грудь.

Адам выдохнул, бросив на нее разгоряченный оскорбленный взгляд:

— Это было не слишком ласково.

Мия кивнула, размазывая масло по его груди, словно готовила холст для будущей картины. Скользкий мрамор его кожи мгновенно потеплел под ее пальцами, в то время как возбужденный член упоительно терся о ее промежность, пока она растирала, гладила и разминала мышцы его торса.

— Черт побери, — пробормотал Адам, ощущая, как все мускулы отзываются на ее сильные, уверенные прикосновения. — И я даже не проснулся? — Он приоткрыл один глаз, и тот блеснул серебром.

— Ну, до этой стадии я не успела дойти, — призналась Мия.

— Что ж, я рад, что… — Адам осекся и издал утробный стон, когда она надавила на сведенную спазмом мышцу плеча. — Боже милостивый! Где ты этому научилась?

— Мы в гареме практиковались друг на друге.

Реакция всего его тела на эти слова весьма повеселила Адама, и он выдавил:

— Потом, когда смогу, еще поговорим об этом.

— Боюсь, вы исчерпали лимит вопросов, милорд.

Он пробормотал что-то подозрительно похожее на «двуличная ведьма», и Мия рассмеялась, массируя его руки от плеча до запястья и вызывая новые стоны удовольствия, прежде чем отстраниться.

— Я расслаблен, как тряпочка.

— Не везде, — сказала Мия. — Я закончила с передней стороной твоего тела. Теперь надо лечь лицом вниз.

— О, вот как? — Адам открыл глаза и сцепил руки за головой, зачаровав Мию игрой мышц, а потом, с надменной усмешкой наблюдая за ее откровенно восхищенными взглядами, двинул бедрами, демонстрируя направление своих мыслей.

— Но я еще не закончила! — воспротивилась Мия.

Адам, не отрывая от нее взгляда, приподнялся:

— Сейчас я с тобой закончу.

Прежде чем она