Истинная за Завесой - Натали Карамель

Утро в комнате Кати было наполнено не просто светом, а каким-то особым, хрустальным сиянием. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь пыльные шторы, играли на миллионах мельчайших ледяных кристаллов, парящих в воздухе. Катя, стоя посреди комнаты с закрытыми глазами и сосредоточенным выражением лица, не снимая кулона "Серенада Тумана", водила пальцами по воздуху. На кончиках ее пальцев рождались из ничего крошечные, невероятно сложные снежинки – каждая уникальная, как в природе. Они кружились, переливаясь всеми оттенками голубого и белого, а потом мягко опускались ей на ладони, холодные и невесомые.

Она собрала целую горсть этого волшебного снега, улыбнулась своим мыслям и легонько подбросила его вверх. Над ее головой разыгрался миниатюрный, совершенно произвольный снегопад. Снежинки таяли, едва касаясь теплого воздуха, но чувство контроля, радость от этой почти детской игры с силой, которая могла бы снести стены, переполняли ее. Магия становилась сильнее, послушнее, словно дикий зверь, начинающий признавать руку хозяйки. Котик внутри мурлыкал довольное басовитое урчание, словно грелся у этого внутреннего ледяного очага.

Дверь тихо приоткрылась, и в проеме появилась Элис. Ее острые, всегда все подмечающие глаза мгновенно оценили картину: девушку в лучах солнца, окруженную тающим волшебством. На обычно строгих губах Элис мелькнула теплая, почти материнская улыбка. В эти мгновения Катя выглядела такой... беззащитной и чистой, как ребенок, нашедший самую чудесную игрушку.

«Утро, леди», — произнесла Элис, шагнув внутрь и закрыв дверь. Ее голос был тихим, но деловым. Веселье мгновенно схлынуло с лица Кати, уступив место вниманию и легкому напряжению. Она сжала кулаки, и оставшиеся снежинки испарились с легким шипением.

«Элис? Что-то узнала?»

Лучший телохранитель (и по совместительству – гениальный шпион в обличье служанки) кивнула, подойдя ближе.

«Общалась. Со слугами, с конюхами, с кухаркой... даже с садовником, который вечно ворчит. Картина... интересная». Элис сложила руки за спиной, приняв свою «докладную» позу. «Многим тебя искренне жаль, Катя. Говорят, старая Катарина... ну, та, что была до тебя... стала такой колючей и несчастной именно из-за родителей. Из-за их вечного презрения, холодности, сравнения с братом. Видели, как ее буквально ломали с детства. Но...» — Элис вздохнула, и в ее глазах мелькнуло разочарование. «О том вечере, когда на тебя – на настоящую Катарину – напали... тишина. Ни слухов, ни сплетен. Никто ничего не видел, не слышал. Как будто это был не человек, а призрак. Или очень, очень профессиональный убийца, знающий все ходы и выходы в этом доме, и умеющий замести следы».

Катя сжала губы. Горечь разочарования, острее утреннего холода, сжала ей горло. Она так надеялась... Хотя бы на ниточку.

«Значит... убийца останется безнаказанным?» — прошептала она, глядя в окно на солнечный двор, который вдруг показался ей враждебным и полным теней.

Элис положила теплую руку ей на плечо.

«Пока – да. Но «пока» не значит «никогда». Расследование только начинается. Тихие убийцы оставляют следы. Просто их нужно искать в других местах. Не в слухах кухни».

Катя кивнула, стараясь вобрать в себя эту уверенность. Элис была права. Сдаваться рано.

«Арден», — вдруг сказала Элис, доставая из складок своего простенького платья небольшой, гладкий черный камень, похожий на отполированный обсидиан. Это был коммуникационный артефакт. Она прикоснулась к нему пальцем, вложив в прикосновение каплю магии. Камень замерцал тусклым фиолетовым светом.

Через мгновение в воздухе над камнем возникло небольшое, слегка мерцающее изображение головы и плеч мужчины.

«Элис», — его голос звучал четко, без помех, но отстраненно-деловито. «Доклад».

Элис кратко, без лишних эмоций, изложила суть: сочувствие слуг к Катарине, полное отсутствие зацепок о нападении. Арден выслушал, не перебивая. Его янтарные глаза на мгновение скользнули в сторону Кати, стоявшей чуть поодаль. В них мелькнуло что-то быстрое, аналитическое.

«Понял», — произнес он, когда Элис закончила. «Тупик по нападению – ожидаемо, если это был профессионал. Продолжайте наблюдение за основными подозреваемыми в семье. Особенно за братом. Я углублюсь в архивы Академии, поищу аналогичные случаи «бесследных» устранений магов. Свяжусь, когда будет что-то существенное. Держим связь». Изображение погасло, камень в руке Элис снова стал просто черным камнем.

Элис спрятала артефакт.

«Ну что, леди?» — спросила она, снова обращаясь к Кате. «Какие планы, пока мы ждем прорывов в расследовании?»

Катя вздохнула, оглядывая свою скромную комнату.

«Видимо... готовиться к школе. Каникулы-то заканчиваются. «Солнечный Шпиль» ждет свою позорную «пустышку», — в ее голосе прозвучала легкая самоирония.

Элис улыбнулась во всю ширь своего обычно сдержанного лица.

«Отличный план! Значит, нам нужно в город! Закупить все необходимое: новые мантии, книги, может, какие-нибудь полезные артефакты для учебы... или просто красивые безделушки для души! Первый настоящий выход в город Этерии!» Энтузиазм Элис был заразителен.

Катя почувствовала, как в груди забилось что-то легкое и тревожное одновременно. Первый выход в город! Настоящий, живой, магический город этого мира! Не замок Далина, не мрачное поместье родителей... Волнение, смешанное с детским любопытством, подкатило к горлу. Она уже представляла шумные улицы, невиданные лавки, лица людей...

Но радость длилась ровно до момента, когда в ее голове щелкнул холодный, жесткий факт. Ее лицо вытянулось.

«Элис...» — Катя произнесла медленно, с внезапным ужасом в глазах. «У меня... нет денег».

В комнате повисла тишина. Даже котенок внутри перестал мурлыкать, прислушиваясь.

«Как нет?» — удивилась Элис. «А содержание от жениха? Далин же должен высылать средства на твое содержание, пока ты официально его невеста!»

В этот момент дверь снова приоткрылась, и появилась Луиза с подносом, на котором дымился ароматный чай. Она услышала последние слова.

«Высылает», — подтвердила Луиза, ставя поднос на стол. Ее лицо стало серьезным. «И весьма щедро. Но... все эти деньги поступают прямиком в кабинет к герцогу Вейлстоуну. Отцу. Он «распоряжается средствами на благо семьи». А тебе...» — Луиза сделала красноречивую паузу, «выдают лишь крохи «на булавки», как он выражается». Она кивнула в сторону, где предположительно находился кабинет герцога.

Катя закрыла глаза. Волна возмущения и горечи накатила на нее. Даже здесь, в этом, они нашли способ ее унижать и контролировать. Лишать самого необходимого. Деньги Далина шли на поддержание их статуса, на прихоти Себастьяна, а ей – жалкие гроши.

Она открыла глаза. В них не было слез. Там горел холодный, стальной огонь. Котик внутри зашипел предупреждающе, почувствовав нарастающую бурю, но Катя мысленно погладила его, успокаивая. «Не волнуйся. Я знаю, что делать» .

«Видимо», — сказала Катя, и ее голос звучал ровно, но