Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

Джузеппе прошёл через холл в большой общий зал с колоннами. У стен стояли простые скамьи, и учитель кивнул на одну из них.

– Посиди, нам придётся подождать.

Хуртулей послушно сел и принялся разглядывать фрески, украшающие стены зала. Больше прочих его привлекло изображение женщины, держащий в своих руках нити. Эти нити тянулись к домам, людям, животным изображённым по всей стене. Ан и не заметил, как встал и подошёл ближе. Его привлекло странное мерцание, а, приблизившись к фреске, он смог разглядеть руны. Илларет, хоть и был похож на язык племён из Зимнего предела, всё же сильно отличался. Ан старательно учил его уже и даже преуспел.

Потерян путь чрез сотню вёсен,

И тянет бремя старой клятвы,

Но кровь прольётся на Алтарь.

Глупец ликует, дева плачет,

И выбор между зол страшит.

Но время кончилось, старик.

― Ты что-то видишь?

Голос учителя прозвучал над самым ухом и Хуртулей резко обернулся. Джузеппе смотрел на него спокойно, даже снисходительно.

– Да. Это стих… Потерян путь…

– Не говори ― это предназначено тебе и только тебе.

– Но я не понимаю, что оно значит, учитель.

– Поймёшь. Со временем.

Ан повернулся к стене, но надпись пропала. Он даже коснулся холодного камня.

– Кто это?

– Пряха. В её руках судьбы всех живущих и тех, кто будет жить. Возможно, вы встретитесь ещё.

– Она… богиня?

Джузеппе каркающе рассмеялся.

– Она есть суть нашего мира и неотъемлемая её часть, но не богиня. Боги могут всё, а она лишь ведает судьбу.

– Вы с ней встречались?

Учитель улыбнулся, но не успел ответить. За их спинами раздался предупреждающий кашель.

– Не ожидал увидеть тебя так скоро, Джузеппе.

Архимагистр Гаргорат улыбался, но Хуртулей почувствовал себя неуютно. Глава ордена с первого взгляда вызывал у Антонио неприязнь. Он всегда смотрел на окружающих как на слизняков. Ко всему прочему архимагистр не утруждал себя смирением, как диктовали правила ордена, и даже в столь поздний час был одет в угольно-чёрную вышитую бархатом мантию, из-под которой едва виднелся пурпурный шёлк. Не каждый дворянин мог позволить себе такое одеяние. Несмотря на то что Старейшина Джузеппе стоял ненамного ниже в своём положении от архимагистра, но даже он не позволял себе излишнего расточительства в одежде.

Учитель коротко поклонился.

– Здоровья вам, мэтр Гаргарот. Моего ученика ждёт вторая клятва.

Архимагистр бросил мимолётный взгляд на Ана.

– В таком случае добро пожаловать.

И ушёл. Хуртулей дождался, пока шаги архимагистра стихнут, и тихо спросил:

– Учитель, он спустился только затем, чтобы узнать, надолго ли вы приехали?

– Несомненно, мой юный ученик. Ты зришь в корень, ― усмехнулся Джузеппе и огладил бороду.

.

Первая клятва далась Хуртулею не без труда: он три месяца зубрил слова и фигуры. О второй клятве учитель ничего не рассказал, как не было ответов и в книгах.

В свою комнату Ан попал уже за полночь. В отличие от прочих учеников, вынужденных ютиться в тесных комнатах впятером, Хуртулею была предоставлена отдельная, хоть и небольшая. Здесь ему разрешалось хранить свои личные вещи, к которым относились как скудный запас одежды, так и многочисленные книги и приспособления для заклинаний. Благодаря чарам, стены обители сохраняли тепло и сухость, а также берегли магов и последователей от всевозможной живности, которая любила селиться в соломенных тюфяках. За чистотой не только помыслов, но и тела орденцы следили строго. Сам Ан скучал лишь по бане, о которой в южной части континента даже не слышали. Он так и не привык к ледяной воде, для умывания лица и рук, да льняным полотенцам, которыми вытирали всё тело посуху. Наскоро умывшись, Хуртулей нырнул под тёплое шерстяное одеяло, и практически сразу уснул.

Колокол на центральной башне разбудил, едва рассветало. Потому уже через полчаса, умытые и готовые ко дню, маги и последователи собрались в большом зале. Здесь было холоднее, чем в жилой части, и многие кутались в тёплые шерстяные плащи. Архимагистр произнёс проникновенную речь о знаниях и силе, напомнил, что близится Бейтрин и в эту ночь грань с Хаосом становится самой тонкой. Никто не имеет права покидать стены обители и использовать магию.

После песнопений, в которых Хуртулей предпочитал лишь безмолвно открывать рот, он со всеми отправился на завтрак. За те десять месяцев, что Ан провёл в обители до принесения первой клятвы, он так и не смог завести друзей или знакомых. Его сторонились, а иногда бросали завистливые взгляды. Потому сидел он с краю самого дальнего стола. Обычно он оставался незаметным, но не в этот раз.

– И что же ты здесь делаешь? Блох считаешь? – к Хуртулею подошли ученики примерно его возраста, но в обители они были значительно дольше.

Верховодил у них Стаф, а если быть точнее лорд Стаф Дерен, сын маркиза Глаурграуна. Несмотря на то что все ученики были равны между собой как в труде, так и в одежде, Стаф считался равнее прочих и кичился своей мантией в рубчик с тонкой алой вышивкой на алой же бархатной окантовке. Сшитая на заказ, по мерке, она сидела идеально, подчёркивая мускулистые бёдра, и узкую талию. Его так и называли «Лорд», прозвище, которое не одобрялось магистрами, да так и осталось незамеченным.

– Завтракаю, – спокойно ответил Ан.

– А разве тебе это дозволено? Я слышал, что, таким как ты теперь приказано есть на кухне.

Шутка, по мнению Хуртулея, была паршивой. К тому же ничего плохого в том, чтобы есть на кухне, он не видел – там теплее, да и можно у кухарки выпросить горячий хлеб. Видимо, он слишком долго думал, и Стаф, нахмурившись, повысил голос:

– Я с тобой разговариваю! Ты меня не слышишь?

– Слышу, – проворчал в ответ Ан.

– Я лорд! Ты должен встать передо мной, смерд!

– Ты ученик магистра Росса, – напомнил ему Хуртулей и добавил, с едва скрываемым ехидством. – А твоё имя вымарано из Родовой книге уже как лет пять. Потому ты не лорд, да и не мэтр пока что.

И, наверное, их перебранка дошла до драки, если бы к ним не подошёл Джузеппе. Он взглядом проводил удаляющихся Стафа с его прихлебателями и обратился к своему ученику.

– Ты не хотел его… ударить?

– Нет, – покачал головой Ан и, отставив пустую тарелку, поднялся. Сидящие рядом с ним прочие ученики, подхватив свои тарелки, пересели подальше. – Они меня боятся. Точнее бояться вас. К тому же он действительно сын лорда.

– Он ученик мага, – нахмурился Джузеппе.

– Его отец делает