Чего не хотят драконы - Тереза Тур

что он говорит о маме. Мне тогда было лет десять, наверное. Конечно, я задавала вопросы. Где мама? Кто она? Где находится «хрустальный мир», воспоминания о котором тогда были свежи настолько, что я не сомневалась в их истинности. Потом, со временем, я стала их забывать, и теперь думаю, что то были лишь фантазии. Сны…

Она замолчала. Стефани ждала, понимая, что Лии сложно. Отец ушёл. Из родных – никого. Хорошо, что Клайв рядом.

- А… Когда ты спрашивала отца? Что он говорил?

- Ничего. Делал вид, что не слышит. Он был прекрасным отцом. Многому научил меня. Но на подобные вопросы он не отвечал – слова не вытянешь! А когда мне исполнилось восемнадцать, начался настоящий… кошмар. Нальёшь мне ещё?

Лия протянула бокал. Сердце Стафани ныло от боли, но прекратить эту пытку она, увы, не могла. Ей необходимо знать. Всё. Каждую мелочь. Ради будущего Каськи. Слишком много тайн во всей этой истории!

О провидцах драконьего рода Стефани знала не так уж и много. Со времён Первых подобным даром обладали лишь изумрудные драконы. Их законное место возле трона пустовало почти что век – с тех самых пор, когда этот редкий, удивительный дар перестал проявляться. Род славных Яргов (а именно в родословной этой фамилии были последние провидцы, что служили чёрно-золотым), каждые пять лет объявляли о том, что в их семье случилось чудо. Некие знаки якобы указывали на то, что в семье родилась провидица. Дальнейшую судьбу «чудесного ребёнка» мог, к сожалению, с лёгкостью предсказать любой житель королевства…

Юная изумрудная драконица успешно оборачивалась в день совершеннолетия на утёсе предков, однако дар провидицы в ней так и не просыпался. Заарканить достойного Истинного, обещая его семье, что в этом браке непременно родится та, в ком будет отчаянно нуждаться корона – всё, на что Ярги могли рассчитывать.

Стефани наполнила бокалы и спросила:

- У тебя был роман с изумрудным драконом?

- Если бы…

- Не пугай меня.

- Прости. Но история… Это очень странная история, Стефи. В это трудно поверить, именно поэтому я не спешила её тебе рассказывать. А вовсе не потому, что действительно старалась что-то скрыть. Чтобы что-то скрывать, нужно знать, а что скрываешь. К сожалению, это не тот случай.

- Ты совсем меня запутала…

- Где-то в восемнадцать с половиной я стала проваливаться в глубокие сны, и состояния эти часто сопровождались бредом и горячкой.  Иногда по нескольку суток. Отец не отходил от меня ни на секунду. Будил. Кормил. Поил. Наверное, чтобы я не ослабела. Но он ни разу не звал лекаря. Конечно, мы были бедны, но среди окончивших академию адептов многие лечили бедняков бесплатно. «Бунтовщики» и тогда были, правда, им не приходило в голову явиться к королю с требованиями... Они просто помогали, чем могли. Кое-кто предоставлял фамильные утёсы для оборота тем, кто уже погибал, вот только держали Истинные это в строжайшей тайне – никому не хотелось стать посмешищем в высшем обществе…

- При этом сердцу их не было чуждо сострадание, - задумчиво проговорила ледяная.

- Именно, - Лия кивнула. – Отец засыпал сидя возле моей постели с лицом, мокрым от слёз. Мне было очень страшно. Но потом опять начинался жар, и я в очередной раз забывала спросить – умру или нет?

- Кто тебя вылечил?

- Как я уже сказала, отец никого не звал. Не паниковал. Просто сидел рядом и плакал. Курил свою трубку.

- Как долго это продолжалось?

- Время от времени. Иногда несколько часов, иногда – несколько суток. Со временем мы оба привыкли к этим странным приступам. Наконец лихорадка как будто прекратилась. Казалось, больше это состояние не вернётся. Чувствовала я себя прекрасно, но вдруг осознала, что… Что всё это время прожила подле отца. Он всему обучил – писать, читать. С ним никогда не было скучно. Но девочка выросла и стала рваться из клетки на волю. Я могла бы поступить на службу в дома побогаче. Зарабатывать, чтобы было легче сводить концы с концами. Отец вырезал из дерева фигурки. Продавал. Чинил мебель. Но я уже была не ребенок и прекрасно понимала – этого слишком мало. На что мы жили? Он ведь проводил со мной всё своё время. Я даже в школу не ходила! Вопросов становилось всё больше, и ни на один мне так и не ответили. Папа всё больше мрачнел. Худел на глазах. Я боялась, он болен. Однажды он куда-то собрался. Долго смотрел на меня уже в дверях. Сказал что-то вроде «прости», «так надо», и «ничего не бойся». Перед этим он принёс сладкий пирог. Мне ещё тогда показалось, что какой-то он уж очень сладкий… И больше я ничего не помню. Родилась Каська и мы построили «Зелёную долину». Где отец взял на всё это деньги, я не знаю.

- Погоди! – Стефани с силой вцепилась в бокал. – Как это… «Родилась Каська, ничего не помню»? Я думала, ты расскажешь, кто её отец, и мы поймём, откуда у неё дар?

- С удовольствием, - Лия, запрокинув голову, рассмеялась своим звонким, тёплым, заразительным смехом. – С удовольствием рассказала бы! Самой любопытно, не поверишь…

- Не понимаю!

- Поэтому я и не рассказывала, - Лия закатила глаза, - Знаю, выглядит странно, но это правда. Отец ушёл. Я отключилась. Очнулась после очередного приступа. Думаю, в тот раз отец всё же привёл кого-то – в доме было столько пузырьков с зельями – яблоку негде упасть! Я поправилась, и… Оказалось, что беременна. Отец всегда был рядом. Ни о чём не спрашивал. Я подумала… Может, мне стало плохо, когда он ушёл. Может, к нам в дом кто-то залез? Возможно, отец тоже так думал, но… Нет. Папа знал, в чём дело. Однажды, когда я попыталась объяснить, что просто не могу больше оставаться в неведении, он пообещал, что расскажет. Когда Каське исполнится восемнадцать. Если доживёт…

- Не дожил, - эхом отозвалась Стефани, пытаясь осознать то, что только что услышала. – То есть… Кто отец Каси ты не знаешь – это раз. Кто твоя мама – тоже не знаешь, это два. Возможно, кто-то из иного мира. Мира, где яркое небо и огромные хрустальные шары, внутри которых зарождаются новые Вселенные. На самом деле всё сходится.  Юная  богиня