Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

Райкен оставался подавленным, его взгляд был вялым. Убедить его было невозможно, независимо от того, насколько глубоко он мог заглянуть в мой разум — а он мог видеть все сейчас.

Итак, я вальсирующе подошла к шкафу и схватила платье, протягивая руку за кинжалом Райкена. Он протянул его мне, наблюдая, как я прорезала разрезы на спине платья и натянула его поверх крыльев. Когда я была полностью одета и готова, подняла подбородок и встретилась с ним взглядом.

Он уже был облачен в свое лучшее боевое снаряжение, оружие было приторочено к его телу — явный признак того, что он оставался в моих мыслях еще долгое время после окончания нашего разговора и знал, чего ожидать дальше.

— Ты уже знаешь, что я чувствую, но есть еще кое-что, что нужно уладить.

Он выгнул бровь, как будто еще не знал.

— И что же это?

— Что ж, муж, поскольку Страна Фейри так важна для тебя, я собираюсь спасти ее от твоих конкурентов. В конце концов, я королева.

Его губы сложились в мягкую улыбку, привязанность медленно сменила смирение в его глазах, когда я вложила кинжал обратно ему в руки. Я чувствовала, как он задерживается в моем сознании и устраивается поудобнее, как кошка, примостившаяся в постели, — ощущение его присутствия успокаивало, но в то же время настораживало.

Я не была готова делиться каждой своей мыслью. Пока нет. В моем сознании было слишком много путаницы, чтобы делиться каким-либо дополнительным пространством.

— Это ты боялся отсутствия личного пространства. Не пользуйся преимуществом, — упрекнула я, посмеиваясь над внезапной сменой ролей.

Райкену никогда не было чего бояться, когда дело касалось способности читать мысли друг друга. Вместо этого я была той, кто должен был бояться.

Мой одержимый муж ни за что не смог бы удержаться.

Райкен услышал мои мысли и хмыкнул, медленно выбираясь из моего разума. Затем он протянул руку к дверному проему.

— Показывай дорогу, моя королева.

Глава 23

Далия

Я уверенно двигалась по дворцу. Каждый шаг по земле увеличивал мою уверенность. Наконец, я была цельной. Наконец, с воспоминаниями.

По мнению Райкена, он был бессилен и неспособен править после того, как пожертвовал своей магией. Итак, я была законной Верховной Королевой Страны Фейри, и я не подведу его. Страна Фейри была слишком важна, чтобы позволить ей попасть в руки другого.

Нам нужно будет вернуть его магию, и как можно скорее, чего бы это ни стоило.

Путешествие в Иной Мир был необходим.

— Даже не думай об этом, — прошептал он у меня в голове. — Я пожертвовал своей силой не просто так.

Я не стала утруждать себя сохранением тишины, когда мы остановились перед входом в тронный зал.

— Обстоятельства меняются. Я не хочу, чтобы ты был бессилен, когда Лира намерена завладеть твоей короной любыми возможными способами.

Райкен сузил глаза.

— Нам нужно выбирать наши сражения. Войну с Лирой будет гораздо легче выиграть, чем с Малахией.

Я прикусила губу, размышляя о возможности войны с Малахией, надеясь, что до этого никогда не дойдет. Хотя я была возмущена тем, что он сделал со мной, я не могла не испытывать к нему жалости.

У него были власть и богатство, но у него не было единственного, что имело значение: любви.

Когда это коснулось его, он уже не был уверен, что должен чувствовать.

После того, как я увидела все, через что Райкен прошел со своей семьей и Фейри, я не могла избавиться от ощущения, что я была злодеем в истории Малахии точно так же, как он был в моей. Кроме того, мое возвращение в Иной Мир было неизбежно. Светила были беспомощны и потеряны. Их отчаяние эхом отдавалось в моей душе, несмотря на отсутствие этого неземного голоса.

Но вернется достаточно скоро.

Я открыла рот, чтобы спорить по этому поводу, но Райкен поднял ладонь, останавливая меня. Он уже слышал, и ему ни капельки не понравилось направление моих мыслей.

Я развернулась и вошла в тронный зал, пройдя мимо вытаращенных взглядов наших друзей. Райкен обогнул меня, преградив мне путь и опустился на одно колено, протягивая руку, предлагая свою корону. Я наклонила голову и осмотрела своего мужа и корону в его руке.

— Возьми её, — потребовал он.

Однако даже в самые благородные моменты он оставался властным. Я нахмурилась и погрузилась в его мысли, любопытствуя, почему он сам этого хочет. Он считал себя недостойным трона, неспособным быть правителем, и потому настаивал на том, чтобы отступить. Я ожидала ощутить от него зависть или самоненависть, но вместо этого почувствовала лишь всепоглощающую поддержку.

Я шагнула к нему, проглатывая комок в горле, когда он поднялся, чтобы возложить корону мне на голову. Удовлетворение блеснуло в его глазах, прежде чем он отделился от меня, отошел назад и прислонился к дверному проему, скрестив руки на груди и склонив голову к трону.

Он хотел, чтобы я заняла его трон — не тот, что рядом, а его.

Уголки губ Райкена дернулись в полуулыбке, когда я расправила крылья и опустилась на трон, полностью проигнорировав тот, что был предназначен для меня.

У Габриэллы и Эулалии от удивления приоткрылись рты, в их взглядах сияло восхищение. Финн метнул взгляд на Райкена, недоумение отразилось на его лице, когда он перевёл взгляд с него на меня.

Редмонд выбежал из угла комнаты и взобрался на помост, заняв место за моей спиной, чтобы заявить о своем титуле королевского советника Страны Фейри. Когда я встретилась с ним взглядом, он ободряюще улыбнулся.

— Ко мне вернулись мои воспоминания, — сказала я, встречаясь взглядами со всеми в комнате, по очереди.

Было ясно, что они уже поняли это, и когда мои руки вытянулись вдоль серебряного трона Страны Фейри, стало ясно кое-что еще.

Я понятия не имела, как править.

— Не торопись, — прошептал Райкен в моей голове. — Начни с малого, запроси обновленную информацию о состоянии Страны Фейри.

Я покачала головой. В этом не было необходимости, не тогда, когда я уже видела все, что было в голове Райкена. Ворон Эулалии, Сайлас, следил за ситуацией и держал всех в курсе событий.

Лира металась по границе между Центральным Королевством и Весенним двором, собирая армию только для того, чтобы насмехаться и дразнить. Она не стала бы пересекать границу, чтобы начать войну, по крайней мере до тех пор, пока не убедилась бы, что успех гарантирован. Во-первых, ей нужна была помощь в ее деле, и ее главным