Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

на факультете — повышенный, по сравнению с остальным городом, уровень силы с Схоле позволял и не такое. Так-то для меня возможно перемещение на дальнее расстояние — в этом я не врал, говоря в кабинете ректора о том, что нам надо три-четыре дня для ухода из города. Сигану хоть на Вольные острова. За один раз. Я чувствовал, что смогу.

Проблема в другом — чтобы телепортироваться, нужно знать куда. И зрительный образ местности, чем подробнее, тем лучше, как раз для этого и предназначен. Сейчас же я пробовал новый способ — телепорт не на местности, а по человеку. То есть, если с достаточными подробностями вспомнить лицо человека или ещё что-то — руки, волосы, то переместишься к этому человеку. Прыгать на образ одежды не стоит — люди одежду меняют и попадать в шкаф, например, где она сложена — удовольствие так себе.

Поэтому представлял я себе подбородок Тёмного Ящера. Бледный подбородок. Вот он белеет из-под капюшона, губы шевельнулись…

Тёмный Ящер работал. Сидел за ярко освещённым шариком столом и скрипел стальным пером, периодически макая его в чернильницу. После того заседания в кабинете ректора, когда они остались только вдвоём, ректор сказал ему, что пора бы и успокоиться — он, ректор, не видит опасности от его светлости. А искусник-менталист ценен для Схолы. На самом деле это очень перспективное направление развития Великой Силы, как бы не важнее стихийного, даже не смотря на многочисленность стихийников. Но что-то удерживало Тёмного Ящера от согласия с ректором. Было в этом маркизе что-то неправильное. За годы работы в SS, Майн привык доверять интуиции и сейчас решил не спорить с ректором — всё равно бесполезно — искусник сел на своего конька — дескать, Великая Сила говорит, что его светлость правильный искусник, ох уж эта Великая Сила, а продолжить потихоньку собирать материал на маркиза и вот когда выяснится, наконец, что ректор ошибается, вывалить всё собранное, заодно утерев нос ректору с его чувством Великой Силы.

Сейчас Тёмный Ящер по многолетней привычке выписывал события за день, свои ощущения во время этих событий и варианты анализа произошедшего — навык, выработанный им ещё со времён обучения в крейсовой школе. Потом, утром, на свежую голову, он снова посмотрит эти записи.

Портьера слева едва заметно колыхнулась, заставляя боковым зрением засечь движение. Тёмный Ящер не успел положить перо, как прямо в ухо ему прошептали вкрадчивым голосом:

— Доброй ночи, господин Майн…

Знакомый запах, запах маркиза заставил дрогнуть ноздри тонкого носа.

Пришёл.

Тёмный Ящер чувствовал тогда в кабинете, что эта встреча не последняя и специально дал двусмысленный ответ на вопрос о ликвидации маркиза. Ответ, как он предполагал, заставивший маркиза забеспокоиться и, как следствие, искать встречи с ним, с Тёмным Ящером.

Рука маркиза с ухоженными ногтями, раскрашенными причудливым чёрным маникюром в виде трёх расходящихся от края ногтя к центру лунки полосок, прижала руку Тёмного Ящера, потянувшегося к колокольчику — в приёмной всегда, пока Ящер не лёг спать, дежурила пара альф-искусников, сотрудников SS.

Неведомая сила потянула капюшон назад, откидывая его и открывая коротко стриженую голову Майна со светлым ёжиком волос.

Нога Тёмного Ящера шевельнулась под столом, пытаясь дотянуться до неприметной педальки, от которой тянулась тонкая проволочка к звонку в глухом шкафу, стоявшем в приёмной. Внешне шкаф выглядел обычным, но на самом деле скрывал за собой проход с просторным тамбуром, в котором сегодня дожидалась ещё пара искусников альф. Тихонько тренькнув, проволочка оборвалась, затем, причудливо изогнувшись, намертво застопорилась, прихваченная пирокинезом, в трубке, специально проложенной для неё в паркетном полу, так, чтобы её достать, пришлось бы вскрывать пол и извлекать саму трубку.

Маркиз присел на край стола и, прищурив свои чудовищные глаза, или глаза чудовища, кому как нравится — для Тёмного Ящера это однозначно глаза чудовища, разглядывал не могущего пошевелить ни единым членом начальника SS.

Сивый мужик средних лет, симпатичное лицо с чуть пухловатыми бледными губами, коротко, почти налысо, постриженный. Белёсые брови и ресницы, бледно-серые глаза, в которых резко выделяются тёмные точки зрачков. Настороженно смотрит на меня. Чуть наклонившись к нему, хватаю за подбородок, вглядываюсь в это блёклое лицо. Чем же я тебе так не угодил, что ты никак успокоиться не можешь?

Или ты и вправду не отсюда? Тоже, как и я, с Земли?

— Ду ю спик инглиш? Парле ву франсэ? — спрашиваю с чудовищным акцентом, что там я ещё помню? Шпрехен зи дойч не подойдёт — тут все шпрехают и именно на дойче.

Глаза Майна не дёрнулись, а только пристально продолжали вглядываться в моё лицо. Да и из его головы не удалось извлечь ничего нового.

Местный.

— Людей из приёмной отпусти, — прозвучала команда от маркиза.

Майн увидел, что в кабинете стало пусто, на него снизошло спокойствие и удовлетворение от хорошо проделанной за день работы. Сегодня я хорошо поработал, записал всё, что необходимо. А теперь спать!

А может быть, Абеля пригласить? При мысли о любовнике в промежности сладко заныло. Сам Майн был альфой, но звёзды сложились так, что с самого подросткового возраста нравились ему исключительно парни, альфы. В школе, узнав про его наклонности, над ним смеялись. Даже били. Подростки альфы отказывались с ним дружить и Майну ничего не оставалось, как, оставшись в одиночестве, налегать на учёбу. Как назло, Великая Сила обделила его ростом и силой, свойственным альфам. Один из оперативников SS, работавших в Зелёном крейсе — там тогда жил Майн, обратил внимание на тонкокостного невысокого симпатичного альфу. Этот рыцарь плаща и кинжала и сам оказался неравнодушен к мальчикам альфам. По окончании школы Майна приняли в SS. В отдел дознания. В котором не было ни одного искусника. Мальчишка оказался способным. И не только в работе. Прыгая по постелям любовников, Майн делал карьеру в службе безопасности. Как это ни странно, в SS оказалось своё голубое лобби, состоящее не только из людей-неискусников, но и из искусников. Все они виртуозно маскировались. Почти все были женаты, имели детей, но своей тайной страсти не оставляли и двигали своих партнёров наверх. Мало того, среди них в SS практиковались групповые оргии, где каждый из участников был в маске, закрывавшей лицо — для большей интимности и свободы действий. Голубое лобби имело свои знаки для посвящённых, позволявшие им отличать «своих» от чужих. Альфы — нормальные сотрудники SS, догадывались о том, что в руководстве тайной службы что-то не так. Но поголовные опросы всех сотрудников в SS, которые могли бы выявить любителей мужских задниц,