Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

— Вот, этюд разучиваю, — с деланной серьёзностью ответила она.

— А слабо вот так? — Лёха поправил на ремне гитару и, хитро улыбнувшись, ударил по струнам. Он заиграл мажорную мелодию, одновременно имитируя партии соло и бас-гитары и при этом отбивая пальцами ритм. Мелодия звучала громко и вдохновляюще и казалась Лине очень знакомой.

— Здорово, а это что? — спросила она, как только прозвучал последний аккорд.

— «Имперский марш» из «Звёздных войн». Слабо так на пианино сыграть? Я бы послушал этот марш в твоём исполнении.

— Ну, не знаю, стоит ли тратить время на такое, когда меня ждёт целая стопка нот на столе.

— Этот марш не так прост, вот, посмотри, — Лёха достал из кармана телефон, погуглил и нашёл фортепианную версию игры на видео. — Тут и ноты есть.

— Хм, можно попробовать, — заинтересовалась Лина. — Не особо сложно, но тут есть интересные моменты.

— Ну что, Лин, батл?

— Ладно, уговорил. Батл, — кивнула она, внимательно изучая ноты.

— Класс! Пойду порепетирую. — Лёха отсалютовал гитарой и ушёл под яблоньку в сад.

Лина со всей серьёзностью занялась разбором аккордов, благодаря Лёху за то, что он сумел отвлечь её от невесёлых мыслей. Она наконец нашла занятие по душе, смогла переключиться и не думать о конфликте. Только спустя час Лина решила взять паузу и в поисках Лёхи выглянула в окно.

— Лёш, ты где там, ау… — прокричала она, но тот не ответил.

Она обошла весь дом, спустилась во двор, но Лёхи как след простыл. «И где, интересно, его носит, в девятом-то часу вечера?» — подумала Лина.

Поужинав в одиночестве — за несколько дней у неё впервые проснулся аппетит, — Лина заварила чай с мятой и в ожидании Лёхи устроилась в кресле. О том, где бродит этот несносный друг, даже предполагать не хотелось. Так и задремала в кресле с кружкой чая в руках.

Воодушевлённый и с горящими глазами Лёха вернулся на дачу, когда на посёлок спустились густые сумерки. Лина проснулась от стука двери и тихих шагов по дому.

— И как это понимать? — возмутилась она, перехватив беглеца на лестнице и уперев руки в бока.

— Лин, я у Фила был, мы с ним здорово скорефанились.

— В каком смысле? — растерялась она. От этой волнующей новости в животе неприятно заныло.

— Ну так… я сам к нему пошёл, и мы разговорились. Вот такой чувак! — Лёха задрал большой палец кверху и широко улыбнулся. — Мы с ним для «Аспидов» новую песню наиграли, он мне партию показал, мы круто сыгрались, Лин!

— Ладно… а он ничего не… — Лина вовремя спохватилась и замолчала, её так и подмывало спросить, интересовался ли Филипп о ней, но Лёха вопросительно поднял брови, и она решила не спрашивать. — Там на кухне твой остывший ужин, — только и сказала она, сцепив пальцы.

— О, класс. Я и забыл про еду. — Лёха засунул гитару в чехол и ушёл на кухню, улыбка так и не сходила с его лица.

Глава 11

Филипп

Лина ушла, оставив его наедине со своими демонами. Фил недоумевал, как такое могло случиться. Она так рьяно рвалась его спасать, что он почти поддался её контролю и нежной заботе.

Всю ночь он не сомкнул глаз, в крови бурлил адреналин, руки чесались разбить какую-нибудь посудину, перевернуть весь дом вверх дном и самому убиться о стену.

На эмоциях Фил распахнул холодильник, набил продуктами сумки и отнёс к дверям дома Альтман. Ушла — так ушла, он больше не хотел её видеть! Пусть развлекается с этим своим лучшим другом детства. Боль и обида захлестнули его до краёв, он совершенно забыл о тех гадких словах, которые сыпал в адрес Лины и Лёхи в порыве злости. Однако вспышка гнева быстро прошла, сменилась усталостью, оставив в душе привычную пустоту, и Фил ощутил себя последним придурком. Рука по привычке тянулась в карман, и если бы там обнаружилась баночка с транками, Фил не сдержался бы, закинулся снова.

Он долго стоял под холодным душем, с желанием выбить шальные мысли и остудить кровь. Мышцы одеревенели, тело покрылось гусиной кожей, пальцы посинели, но обида не отпускала, как пиявка сосала под ложечкой.

Дрожа от озноба, Фил завернулся в тёплый махровый плед и лёг на кровать в гостевой. Ещё вчера они с Линой лежали на этой самой кровати в обнимку, держались за руки и так сокровенно молчали. И эти прикосновения, эти невысказанные слова были обещанием чего-то большего, стоящего…

Фил забылся тяжёлым сном лишь на рассвете. Во сне он видел Лину. Она прижималась к его груди, гладила по мокрым волосам и лицу и что-то нежно шептала. Он так и проснулся с ощущением живого тепла, с желанием стиснуть её в объятиях, зацеловать, но сон быстро развеялся, и на смену сладким желаниям пришла болезнь. Пересохшее горло сковало от боли, тело горело огнём. Фил с трудом поднялся с постели, спустился вниз и напился воды, потом отыскал домашнюю аптечку и принял целую горсть таблеток от простуды. Едва держась на ногах, добрёл до дивана и вновь провалился в сон. Он проспал до обеда без снов и желаний, проснулся в полдень от жажды, озноба и тоски, заставив себя разлепить веки.

Сквозь тонкие шторы лился мягкий солнечный свет, слышалось ровное тиканье настенных часов и скрип треклятой форточки от ветра на кухне.

Часы огласили протяжным певучим звоном просторный холл, ударив по нервам два раза, но было в этом звуке что-то ещё… Воспоминания о светлых моментах, прожитых вместе с ней!

Лина. Мысль о том, что она могла уехать в Москву, вызвала у Фила бурю противоречивых эмоций. Чувство вины застало его врасплох, обида притупилась, свернулась неприятным комком в душе: он не хотел скандалов и ссор и теперь ненавидел себя за тупость и горячность. Чёрт. И что его дёрнуло выпалить эти слова! Любая другая девчонка не придала бы им никакого значения, но Лина… наверняка оскорбилась и плачет в подушку сутки напролёт.

Фил до хруста сжал кулаки, надеясь на то, что Лина осталась на даче. Пусть не с ним, не в этом доме, но рядом! Он должен увидеть её хотя бы издалека. Желание вспыхнуло остро, внезапно. Фил быстро поднялся по лестнице в гостевую. Скрываясь за тонкой занавеской, внимательно оглядел