Истинная: Яблоневый Сад Попаданки - Инесса Голд

— Отойди! — снова крикнула я, и на этот раз он обернулся, его лицо было искажено от напряжения и боли. Он увидел меня, увидел черный плод в моей руке, и в его глазах мелькнул ужас узнавания. Он понял, что я собираюсь сделать.

Но было уже поздно.

Я швырнула яблоко. Не в щит. Прямо в центр магического кокона, в фигуру Да'Кхара.

Взрыва не было.

Вместо грохота мир поглотила оглушительная, абсолютная тишина. Звук битвы, вой ветра, треск магии – все исчезло. В точке, где яблоко коснулось щита, родилась тьма. Не просто отсутствие света, а нечто материальное. Черная дыра размером с кулак, которая начала жадно расти, всасывая в себя все: багровое сияние щита, потоки темной энергии, свет двух лун, сам воздух.

Да'Кхар обернулся. На его лице впервые отразился не триумф, а чистый, животный ужас. Он закричал, но его крик был беззвучен. Я видела, как искажаются его черты, как его магия, его сила, сама его плоть вытягиваются из него невидимыми нитями и исчезают в растущей точке небытия.

Произошел беззвучный хлопок, от которого задрожала земля. И все кончилось. Щит. Да'Кхар. Яблоко. Все исчезло, оставив после себя лишь звенящую тишину, запах озона и крошечную, дымящуюся воронку в земле.

Тишина. Оставшиеся аколиты застыли, а потом их тела, лишенные воли хозяина, рассыпались в черный прах, подхваченный внезапно вернувшимся ветром. Битва была окончена.

Каэлен, ошеломленный, смотрел на то место, где только что стоял его враг. Потом его взгляд, полный ужаса, метнулся ко мне.

Я еще стояла на ногах. Но я знала – это конец. В тот момент, когда яблоко сработало, я почувствовала, как невидимая сила вырвала из моей груди что-то жизненно важное. Не просто энергию. Часть моей души, вложенную в этот плод отчаяния.

Силы оставили меня. Ноги подкосились. Я не упала – я повалилась на землю, как срубленное дерево, как сломанная кукла. Мир перед глазами подернулся серой дымкой. Я видела, как ко мне бежит Каэлен, как исказилось его лицо. Я хотела сказать ему что-то, но из уголка губ лишь вытекла тонкая струйка крови. Дыхание застряло в горле.

Последнее, что я увидела, прежде чем тьма окончательно поглотила меня, были его глаза – два синих озера, полных невыносимой боли и отчаяния. Последнее, что я услышала, был его рев – не гневный рык Лорда, а полный агонии и горя вой зверя, у которого только что отняли его сердце.

Мы победили. Но цена оказалась слишком высока.

Глава 44 (Каэлен)

Тишина, наступившая после беззвучного взрыва, была хуже любого крика. Она была абсолютной, вакуумной, она высасывала звуки, цвета, саму жизнь. Там, где только что стоял Да'Кхар, окутанный коконом тьмы, теперь не было ничего. Лишь дымящаяся воронка в земле, жадно поглощавшая свет двух лун.

Битва кончилась. Аколиты Да'Кхара рассыпались в прах. Мои гвардейцы, ошеломленные, опускали мечи, оглядываясь по сторонам. Мы победили.

Но я не чувствовал триумфа. Мой взгляд был прикован к ней. К Эларе.

Она все еще стояла на ногах, хрупкая фигурка на фоне умирающего сада, ее рука была вытянута в том же жесте, которым она швырнула свое последнее, страшное оружие. А потом она начала падать. Медленно, грациозно, как подкошенный цветок, как сломанная кукла, чьи нити оборвали.

Мир для меня сузился до ее падающей фигуры. Я бросился к ней, расстояние в несколько шагов показалось бесконечным. Я успел подхватить ее прежде, чем она коснулась земли. Ее тело было обмякшим, легким, почти невесомым. Я опустился на колени, держа ее на руках, заглядывая в лицо.

Ее глаза были открыты, но пусты. Они смотрели сквозь меня, в серую пустоту. Из уголка ее губ стекала тонкая, алая струйка крови. Я прижал пальцы к ее шее, ища пульс. Ничего. Приложил ухо к груди. Тишина.

— Нет… — выдох сорвался с моих губ, превратившись в облачко пара в морозном воздухе. — Нет. Нет! Элара!

Я тряс ее, звал по имени, но ее голова лишь безвольно моталась из стороны в сторону.

— Лорд, мы победили… — начал Бьорн, подходя ко мне, его лицо было бледным от пережитой битвы, но в глазах светилась победа.

— Убирайтесь, — прорычал я, не глядя на него. Мой голос был чужим, сорванным. — Прочь. Все.

Они отступили, оставив меня одного в центре опустевшего поля боя.

Боль. Я думал, я знаю, что такое боль. Я чувствовал ее от вражеских клинков, от магических ударов, от предательства. Но все это было ничем по сравнению с этой пустотой, разверзшейся внутри. Там, где раньше вибрировала наша связь, теперь была черная, холодная дыра. Словно из меня вырвали жизненно важный орган, а я продолжал существовать по инерции.

Мой зверь, моя драконья суть, выл внутри меня – беззвучным, отчаянным воем, от которого трещали кости. Он потерял свою пару. Смысл своего существования. Все мои победы, моя власть, моя крепость, мой долг перед кланом – все в одно мгновение превратилось в бессмысленный прах. Без нее ничего этого не было нужно.

Первобытный шок сменился яростью. Отчаянной, слепой решимостью. Я не отдам ее. Не после всего, что мы прошли. Не теперь, когда я только-только нашел ее по-настоящему.

Я осторожно положил ее на землю у подножия Камня Хранителей. Сорвал с себя перчатки. Мои руки засияли огнем – чистым, концентрированным пламенем жизни, способным залечивать раны, сжигать любую хворь. Я направил эту силу в нее, вливая потоки магии в ее неподвижное тело.

Но это было все равно что лить воду в песок. Ее тело не принимало мою магию. Оно было пустым. Идеальной, но пустой оболочкой. Жизненная искра, душа, та самая уникальная сущность, что делала Элару Эларой, – ушла. Поглощенная ее собственным оружием.

Я пытался снова и снова, вкладывая в заклинания всю свою ярость, все свое отчаяние, пока мои собственные силы не начали иссякать. Я рухнул рядом с ней на колени, тяжело дыша, разбитый, побежденный. Я, Лорд Вэйр, повелитель огня, не мог зажечь одну-единственную, самую важную для меня искру жизни.

Отчаяние было холодным, липким, оно окутывало, душило. Я смотрел на ее бледное, безмятежное лицо и вспоминал. Древние хроники, которые я читал в детстве из скуки. Запретные разделы о магии истинной связи. Легенды о первых драконах. И в памяти всплыл образ, почти стертый, полумифический. Ритуал, о котором шептались, как о кощунстве и величайшей жертве. «Дыхание Жизни».

Дракон мог совершить его лишь однажды. Для своей единственной. Разделить свое внутреннее