Мёртвые девочки никогда не проболтаются - С. Дж. Сильвис

— Я так по тебе скучала, — вырвалось, позволив эмоциям прорваться на миг. Тосковала до боли.

— «Скучал» — это ничто по сравнению с тем, что я чувствовал без тебя. Будто не мог дышать. — Он зажал мочку моего уха зубами. Дыхание было горячим и пьянящим. Сама не осознавая как, я расстегнула его джинсы и стащила до середины бедер. Рука впилась в ткань боксеров, меня захлестнула всепоглощающая жажда. Я должна была к нему прикоснуться. Я тосковала по его коже. Тосковала по всему.

Его рот снова нашел мой, язык проник внутрь, и моя рука ускорила движение, сжимая его. Его член был обжигающе тверд, и он резко оторвался со стоном, впиваясь в меня взглядом сверху. Моя рука — в его штанах, его — между моих ног. Мы были пленены друг другом. Темные глаза Кейда пылали чем — то неистовым из — под прядей волос. Капля пота скатилась у виска — и меня охватило что — то дикое. Я выгнулась, чувствуя, как его палец входит глубже, лишь бы кончиком языка коснуться соленой влаги.

Он вскрикнул, уронив голову.

— Блять.

Мы двигались в унисон: моя ладонь скользила по нему, его пальцы — во мне. Мы гнались за кайфом. Целовались, как исступленные звери. Зубы сталкивались, тела лоснились потом.

— Не останавливайся. — Я оторвалась, задыхаясь, извиваясь под ним в погоне за наслаждением, что мог дать лишь он.

— Я и не мечтаю. Я знаю, когда ты близка.

Его губы прильнули к бешено стучащей жилке, а бедра встретили ритм моей руки, сжимавшей его все быстрее — оргазм накрывал волной. — Боже, — прошептала я, застонав в такт нашему движению, словно мы занимались сексом, а не ласкали друг друга руками.

— Хватит мучить. Кончай для меня, детка.

Я сжала его член, и бездна поглотила меня. Тело перешагнуло грань безумия, и я вскрикнула громче, чем когда — либо в этой комнате.

— Вот так, — шепот Кейда опалил ухо, и я ожила, разрумянившись от внутреннего света, который не могло погасить даже это место. — Вот моя девочка.

Рука замерла на нем. Я поймала его дикий, голодный взгляд, прежде чем вынуть его пальцы из себя, мокрые от моего желания, и толкнуть его в грудь. Его брови дрогнули от непонимания, а мои губы тронула ленивая улыбка.

— Мы не закончили, — прошептала я, выползая из — под него. Мы встали с кровати, и когда я опустилась на колени, его губы приоткрылись. Вокруг витала энергия, и я вдруг почувствовала себя владычицей мира. Будто все, случившееся здесь, было лишь тактикой выживания, и я имела право этим наслаждаться. Кейд перерезал последнюю нить, на которой я балансировала, пытаясь понять — аморально ли то, что я делала в этом месте. Неважно. Я выжила, и это стоило признать.

Джинсы Кейда всё ещё были расстегнуты.

— Ты же всё ещё хочешь, чтобы я показала, что здесь произошло? — провела пальцем по его прессу.

Он резко поймал мою руку и поднял на ноги.

— Это зависит, — он окинул взглядом мои обнаженные ноги, — От того, сработало ли это? Забыла, какими были их рты на тебе? Понимаешь ли, что даже если тебе пришлось что — то делать — ты не была их? Ты не была их тогда... и не стала сейчас.

Я медленно кивнула, чувствуя, как правда пульсирует на губах.

— Я всё ещё чувствую себя грязной… но…

Взгляд Кейда сузился, он уже готов был возражать, но я остановила его.

— Кажется, мне нравится быть грязной, Кейд.

Его горячий взгляд впился в меня: — Но только ради меня.

Я кивнула, наслаждаясь трепетом в животе и приливом крови между ног.

— Только ради тебя.

Его руки опустились на мои плечи, толкая обратно на колени. Я выдохнула голодный стон, глядя снизу вверх — он стоял надо мной. Джинсы упали одним движением, следом — боксеры. Когда он сжал себя у основания, я облизала губы.

— Я скучал по этим дымчатым глазам, смотрящим на меня так, будто я — твой единственный зритель.

— Так и есть, — выдохнула я, прежде чем взять его в рот.

Его рука впилась в затылок, пальцы сплелись с волосами. Я сосала, водила языком по всей длине — как научилась за время разлуки. Бёдра Кейда напряглись, приближая его к расплате.

— Вот что я представлял, — голос охрип, пока я опускалась ниже. — Каждый раз, дроча, я видел эти глаза… эти губы. Ты — всё, о чём я думал с самого первого притязания, Джорн. И если исчезнешь снова — исчезну следом.

Горло сжалось под его крепнущей хваткой. Я знала — он близок, и взяла его глубже, чувствуя, как прорываются эмоции: я вернулась в Святую Марию, уверенная, что Кейд разбил мне сердце... но эта связь между нами всё ещё необъяснима.

— Блять, Джорни... — он хрипло выдохнул, в последний раз толкнувшись в рот. Губы предательски дрогнули, но я сдержала улыбку, выпивая его до капли. Я знала — он смотрит сверху, как я опустошаю его.

Едва он высвободился, я подняла взгляд. Его грудь ходила ходуном. Рука впилась в подбородок, большой палец провёл по нижней губе, стирая последнюю каплю.

— Я скорей умру, чем причиню тебе боль. — Я сглотнула, пока он поднимал меня, обхватив лицо ладонями. — Ты должна это знать. Скажи, что понимаешь.

Я и не знала, что отчаяние может так хорошо смотреться на таком парне, как он. Впалые щёки пылали от того, что мы потеряли столько времени. Взгляд был необузданный, лихорадочный, пригвождая меня жгучей потребностью что — то доказать.

— Прошу, — он прижал большие пальцы к скулам. — Что бы ни случилось здесь... пока нас не было вместе... знай: моё сердце билось только для тебя. — Голова бессильно упала, он выдохнул.

В горле запершило. Мои руки обвили его мощные запястья.

— Слышу. Просто в ту ночь... я думала, ты бросил меня. Как все остальные.

— Теперь я знаю, каково это, и мне жаль. Была бы у меня возможность вернуться назад — я бы никогда не оставил тебя одну. Никогда не написал бы ту записку с предложением встретиться. — Из горла вырвался жёсткий смешок. — И уж точно не позволил бы тебе влюбиться в меня.

— Моя влюблённость не имеет отношения к тому, что со мной случилось. Ты же читал, что говорила сестра Мария. Моей жизни угрожали с самого рождения. — Я взглянула на него, уловив назревающую