Последователи Хаоса - М. К. Лобб

Роз сделала еще один шаг назад, натолкнувшись спиной на закрытую дверь. Она едва почувствовала удар, потому что Дамиан уперся рукой в стену прямо над ее головой. Она слышала, как быстро и неровно он дышит; чувствовала запах мыла, исходящий от него.

«Это действительно не Дамиан», – отстраненно поняла она. Дамиан был нежным, аккуратным, неопытным. Что бы ни происходило сейчас… прежде между ними все было не так. И все же кровь вскипела в ее венах, словно предательский яд.

– Послушай, – прошептала она. – Я…

Но Роз не успела закончить. Дамиан прижал ее к стене, и его губы накрыли ее в голодном поцелуе. В злом поцелуе. Сердце Роз забилось чаще. Она сдалась, вдыхая его запах, когда его зубы царапнули ее нижнюю губу. Он прорычал ее имя.

Роз, а не Россана.

Он прижался к ней всем телом и положил свободную руку на ее бедро. Все ее внутренности обратились в жидкий огонь. Чем яростнее Дамиан целовал ее, тем более агрессивно она отвечала, пока они оба не растворились в жаре дыхания и болезненных прикосновениях. Этот мужчина был не тем, кого Роз знала, но прямо сейчас ее не особо волновало, какая версия Дамиана ей досталась.

Она хотела узнать их все.

Роз понимала, что это неправильно, но все равно не могла ничего с собой поделать. Она почувствовала, как его губы коснулись ее шеи, как зубы скользнули по яремной вене. Она пальцами сжала подол его рубашки, задирая ткань выше, и Дамиан хрипло рассмеялся. Его губы оказались рядом с ее ухом.

– Терпение, – выдохнул он, и Роз застыла при упоминании ее святого покровителя.

– Я не особо славлюсь этим качеством.

Он выдохнул, отчего по ее коже побежали мурашки. Роз услышала, как его ногти царапнули по стене. Ничего не ответив, он уперся головой ей в плечо. Роз провела кончиками пальцев вниз по его позвоночнику, чувствуя, как напряжены мышцы.

– Ты настоящая, и это единственное, что я знаю наверняка, – прошептал он.

Роз коснулась линии его пресса.

– Я же говорила, что найду способ все исправить.

– Нет, – со смехом ответил Дамиан, и его голос внезапно стал незнакомым. – Нет, не найдешь.

Лед заполнил вены Роз. Она оттолкнула Дамиана, и он моргнул: его глаза заволокла туманная пелена.

– Почему ты так говоришь?

Казалось, он не знал, что сказать. Вместо ответа он наконец стянул с себя рубашку, обнажив слегка загорелую грудь и живот, вновь подошел к ней и оперся рукам о стену по обе стороны от ее головы, тяжело дыша. Роз не знала, чего ей хотелось больше: бежать или целовать его до тех пор, пока все остальное не перестанет иметь значение. Но целовать Дамиана, пока он не в себе, – все равно что воспользоваться кем-то в состоянии алкогольного опьянения.

Роз исправит то, что сотворил Энцо, и неважно, согласен ли на это Дамиан.

Она потянулась к нему, большим пальцем провела по ямке между ключицами, а затем впилась ногтями в его кожу. Дамиан вскинул подбородок, дерзко и почтительно одновременно. Он не сводил с нее немигающего взгляда. Роз мягко толкнула его вниз, наблюдая, как его тело покорилось. Руки Дамиана опустились по обе стороны от тела, когда его колени коснулись пола.

– Ты мне доверяешь? – тихо спросила Роз.

Челюсть Дамиана напряженно сжалась.

– Всей своей жизнью, – торжественно – с благоговением – ответил он.

Роз поняла, что он говорил искренне, но не знала, почему его слова оглушили ее, словно пощечина.

– Хорошо.

Так она и оставила его, выскользнув в темный коридор, ведущий к ее комнате.

20. Дамиан

Дамиану хотелось, чтобы Роз была рядом с ним, когда он проснулся на следующий день.

Когда она ушла прошлой ночью, его поглотило чувство брошенности. Он всегда нуждался в ней, но сейчас эта потребность стала почти невыносимой, до боли сдавливая его грудь. Это было похоже на одержимость. Дамиан помнил, как опустился перед ней на колени, не сводя глаз с ее лица, словно верующий, склонившийся перед алтарем своего святого покровителя. Каким-то образом Роз сумела привязать его к себе, и Дамиан оказался бессилен противиться этому.

Он осознал, что сжимает в кулаках простынь, и заставил себя расслабить пальцы, хмуро глядя в потолок. Свет тонким лучиком просачивался сквозь потрепанные шторы. Дыхание сбилось. Он не сразу понял, отчего его мучает смутное беспокойство, но затем услышал топот сапог по лестнице.

Это шум, доносившийся с первого этажа, разбудил его. Голоса, должно быть, были до абсурдного громкими, потому что Дамиан всю ночь спал как убитый.

Он вскочил на ноги в тот же момент, когда дверь распахнулась.

Бречаатские солдаты ворвались в спальню; Дамиан слишком хорошо помнил их темно-зеленую форму, и при виде нее ощутил небывалый прилив бодрости. Он уже держал свой нож в руке, – заранее положил его под подушку перед сном, – но не был глупцом и понимал, что не сможет ничего сделать, пока на него нацелено полдюжины ружей. Казалось, солдаты занимали всю комнату, но снаружи наверняка остались другие, потому что Дамиан слышал топот и крики, доносившиеся из коридора. Сердце сжалось у него в груди. Роз.

– Брось нож! – рявкнул худой мужчина, который, очевидно, командовал отрядом.

Дамиан обвел взглядом комнату, безуспешно пытаясь найти выход. Солдаты стояли слишком далеко от него, и он не мог схватить ни одного из них, как схватил Сальвестро в порту. К тому же, в отличие от бречаатских солдат, Сальвестро был безоружен.

Оскалившись, Дамиан позволил ножу упасть на пол.

Двое мужчин рванулись вперед, заломили ему руки за спину и сковали запястья наручниками из грубого металла, который слишком сильно сдавливал кожу. Их наручники не были сделаны последователями Терпения, как привык Дамиан. Третий солдат – женщина – прицелилась из аркебузы ему в голову. Он почувствовал прикосновение дула, когда оно задело его волосы. Бречаатцы ясно видели, что Дамиан хотел сопротивляться, и не давали ему пространство для маневра. Дамиан не знал, как солдатам удалось их найти. Единственное, что могло выдать их – это корабль, который ясно указывал, что они прибыли из Омбразии. Но, видят святые, им стоило догадаться, что здесь они станут легкой добычей для армии Бречаата.

Мужчина, который выступал за главного, с холодным подозрением оглядел бречаатскую одежду Дамиана. Он выглядел как типичный солдат: волосы были коротко острижены, а лицо аккуратно побрито, но слишком крупные черты лица