Хочу свести тебя с ума - Анна Белинская

Дышу часто и глубоко, а надышаться не могу. Меня рвет на части. Невидимыми канатами тянет вернуться обратно, к девчонке, которая за короткое время успела просочиться в кровь, под кожу, в каждую клетку. Уверен, она не планировала. И я тоже. Впускать в себя не планировал! Она свалилась мне на голову в самый неподходящий момент! В момент расставания с бывшей девушкой… Я корю себя, что когда-то так опрометчиво вложил в руки Сони козырь, сыгравший против меня.

Но так случилось. Я не знал. Твою мать, не знал, что Лина станет для меня кем-то особенным, настолько особенным, что от одной мысли, что я причинил ей боль и обидел, меня размазывает о стену.

Все, что мне хочется, вернуться к ней и прижать к себе. Так крепко, чтобы она почувствовала, насколько вся моя.

Я уверен, она плачет. Там, одна. Юная, восемнадцатилетняя и, хочется верить, что влюбленная в меня девчонка. Плачет из-за придурка, который не умеет держать язык за зубами. Который должен был поставить точку в прошлых отношениях задолго до появления человека, который перевернул привычный мир с ног на голову.

Но откуда мне было знать, что в мою жизнь так стремительно ворвется она со своим дурацким розовым чемоданом?!

Паулинка не хочет меня видеть. И правильно. Но это не означает, что я сдамся. Жизнь много раз меня нагибала, сегодня я тоже справлюсь, хоть и понимаю, что вернуть доверие сложнее, чем его потерять.

Сунув руки в карманы джинсов, широкими шагами двигаюсь по асфальтированной дорожке, понятия не имея, где искать Соню и вообще не соображая с чего начать. В моей голове нет ни одной идеи, кто бы мог слить скрины с аккаунта Лины.

Не сомневаюсь, что у Рязанцевой с ее звездным статусом и достаточно вспыльчивым характером немалое количество «доброжелателей», поэтому это мог сделать кто угодно.

Кто угодно, но точно не Лина. В этом я уверен так же, как в своем имени.

Знакомые всхлипы облегчают задачу, когда, повернув голову на звуки, в беседке вижу Соню и Сему. Они сидят бок о бок, и мой лучший друг обнимает мою бывшую за плечи. У меня внутри ничего не шевелится. Эта картина вызывает во мне равнодушие, и даже София, которая десять минут назад оскорбляла мою девушку и сдала меня со всеми потрохами, не вызывает во мне никаких особых чувств. Я даже толком не злюсь на нее. Ничего.

Единственное, что я хочу – разобраться в этом дерьме. Для Лины. Да и для Сони в том числе.

Первым меня замечает Ким. Он мгновенно приосанивается, косится исподлобья.

Если друг думает, что мне не безразлично видеть их вдвоем, пусть расслабится – мне плевать. Главное, чтобы не сточил зубы о Соню. Но Сема всегда был в ладах с головой. Думаю, он знает, что делает.

Я не стараюсь быть незаметным. Наоборот, двигаюсь достаточно шумно, чтобы привлечь внимание не только Семена, но и Софии. Она вздрагивает и поднимает на меня глаза. Заплаканное красивое лицо. Сейчас настоящее, без масок и королевского величия. Такое, какое бывает у Сони, когда она в кругу самых близких, а не на виду. Гордо и без ошибок столько лет величественно нести себя как знамя – непростая работа. Я знаю, сколько труда составило Рязанцевой стать и быть той, кому стараются подражать, но в то же время кого некоторые искренне ненавидят. Сегодня ее трон слегка пошатнулся, но я думаю, она справится. И я хочу ей помочь. Даже несмотря на то, что она подкинула мне дерьма на вентилятор.

– София, расскажи, что знаешь, – начинаю с разбега. Я здесь не для того, что тянуть кота за яйца. Нам всем поскорее нужно разобраться со всем этим.

Рязанцева хмурится. Подбирается и снова надевает на себя маску стервы.

– Лучше спроси…– фыркнув, заводит прежнюю пластинку она, но я раздраженно пресекаю:

– Соня!

– Паш, харэ, тормози…– впрягается Сема, подаваясь корпусом вперед.

Я, конечно, оценил гребаное джентльменство друга. Посылать его на хер у меня нет желания, поэтому посылаю ему, вероятно, слишком говорящий взгляд, после которого Ким решает смолчать, недовольно кивнув.

Подтягиваю штанины джинсов и усаживаюсь на корточки перед Софией. Требовательно смотрю ей в глаза.

– Соня, я хочу разобраться в чем дело. Я примерно понимаю, в какой момент были сделаны эти скрины. Я не знаю, как так вышло, что у Паулины была включена камера, видимо, она как раз стрим вела и открыла дверь, не зная, что там ты. Но главное, я нисколько не сомневаюсь, что слить эти снимки, чтобы навредить тебе, она не могла. Она на такую подлость не способна.

– Ты так хорошо успел ее узнать? – с усмешкой спрашивает София.

– Да, – отвечаю сразу. Мне не требуется времени на ответ. Он очевиден.

– Быстро вы…– фыркает Рязанцева.

– Знаешь, когда Лина боялась, что ты будешь ей вредить в профкоме, я сказал про тебя то же самое, а именно, что ты, Сонь, не способна на подлость. Это ведь так? Считай, что у меня чуйка, – решаю немного задобрить ее скрытым комплиментом.

Помогает. Рязанцева обижена, унижена, оскорблена и очень зла, но взгляд ее хоть немного теплеет и становится задумчивым, переключаясь в более продуктивное русло.

– Подумай, – спрашиваю у притихшей девушки, – с кем в последнее время ты была на ножах? Кто мог видеть эфир? И еще, скрины сначала залетели в профкомовский чат или где-то еще засветились?

Соня морщится. Демонстративно воротит нос от меня, но я слишком хорошо ее знаю – она уже почти отошла.

– Сонь, это важно, – напираю не грубо.

– Сначала в чат, – тонко отзывается. – Потом разлетелись.

– Значит, это тот, кто есть в вашей профкомовской группе.

– Браво, Коломбо! – хмыкает Рязанцева. —Твоя блогерша как раз-таки там и есть.

– Это не она, – повторяю в черт знает какой раз, стараясь не повышать голос.

 Иначе снова скатимся в тупую ссору.

– Там с непонятного номера прилетело, – вклинивается Семен, тонко чувствуя, когда надо помочь мне сохранить рабочую атмосферу, – типа для спам-рассылок.

– Хм-м-м… – чешу бровь, обдумывая варианты и присаживаюсь рядом с Сонькой, крутя в руках телефон, – надо, наверно, посмотреть, кто на Лину подписан. Она говорила, что стрим сразу удалила, значит, кто-то должен был случайно смотреть и успеть заскринить. Так… – роюсь в соцсетях.

– О, Вика! Может, выяснила что-то, – вдруг восклицает Рязанцева, вглядываясь в парочку, бредущую в нашу сторону.

Щурюсь, проследив за направлением Сониного взгляда.

Действительно, Соловьева и какой-то белобрысый пацан.