Между друзьями - Вэнди Джинджелл

Вместо этого она снова вызвала это покалывающее чувство, неожиданно спросив:

— С вами всё в порядке, сэр?

— Конечно, — сказал он — обычный ответ, который помог скрыть тот факт, что он не знал, как отвечать на вопросы такого рода. Клинок, который теперь неподвижно лежал в его руке, вызывал неловкость. — Я всегда в порядке.

— Да, сэр, — ответила Паломена. — Я полагаю, именно поэтому вы и работаете в оружейной, по одному тупому краю за раз.

Зеро хотелось бы холодно ответить, что он работал в оружейной, потому что она была в плохом состоянии, пока его не было, но старина Леонард снова стоял в пределах слышимости и не заслуживал того, чтобы его бросили на съедение волкам.

Он также не преминул бросить на старика укоризненный взгляд, от которого тот был менее всего защищён, — особенно когда старый Леонард, должно быть, так же хорошо, как и Зеро, понимал, что оказал своему господину услугу.

Вместо этого он спросил:

— Чего ты хочешь?

— Этого чего хочу не столько я, сколько хотят Силовики, — невозмутимо ответила Паломена.

Она всегда была невозмутима, в отличие от Питомца, которую всегда раздражали его беглые ответы на робкие проявления — привязанности? Заботы?

Проявляла ли Паломена заботу о нём?

Зеро, сам того не замечая, снова принялся точить клинок.

— Чего хотят Силовики?

— Сэр, возникла проблема с одним из компьютеров, и кто-то сообщил начальству, что у вас есть опыт работы с подобными вещами.

— Извини… компьютеры? У нас есть компьютеры? Я ничего о них не знаю — однажды, когда мы впервые встретились, мне прислали электронное письмо… от одного знакомого — и больше у меня нет опыта общения с ними.

Это было не совсем так, но тот небольшой опыт, который он приобрёл в дальнейшем при работе с компьютерами, не дал ему никаких дополнительных знаний о них.

— Осмелюсь предположить, что вы этого не знаете, сэр, но вы, безусловно, знаете больше, чем кто-либо другой из силовиков, и меня послали взять вас с собой, чтобы мы могли точно выяснить, что происходит. Они подозревают, что кто-то внедрил в него какой-то волшебный вирус, чтобы шпионить за командным центром, в котором он находится.

— Лучше бы они его выбросили, — мрачно сказал Зеро. — Я не знаю, что с ним делать.

— Возможно, и нет, но они хотят, чтобы вы всё равно посмотрели.

— Это кончится тем, что я просто выброшу его в окно, — предупредил он.

Паломене, казалось, была безразлична идея о том, что компьютеры будут выбрасываться из окон.

— Уверена, что они будут доверять вашему мнению, независимо от того, что вы с ним сделаете. У меня такое чувство, что те, кто постарше, думают о нём как о жуткой мерзости, а те, кто помоложе, думают о нём как… ну, они, похоже, тоже думают о нём как о жуткой мерзости, но они гораздо больше взволнованы из-за него. Почему вы не считаете это отвлекающим манёвром?

— Отвлекающим манёвром от чего? — спросил Зеро, наконец-то снова поднимая на нее взгляд, провоцируя её ответить.

— Уверена, вам лучше знать, сэр.

Он сделал нетерпеливое движение, затем бросил почти готовый клинок обратно на верстак перед собой и встал.

— Нам пора заканчивать с этим, — сказал он. — Где это?

— Это офис в Сигнете, — сказала Паломена. Чтобы помочь, она добавила: — Там, где весь город находится на одной улице, и в нём пять пекарен.

— А пекарни как-то связаны с этой проблемой?

— Насколько мне известно, нет, сэр.

Зеро рискнул спросить:

— Посетители в опасности?

— Нет, сэр, — ответила Паломена. Он не был уверен, удивлена она или смущена.

Он подозрительно спросил:

— Ты сказала, что там были пекарни. Я ожидал, что это будет относящаяся к делу информация. Не сообщай мне информацию, которая не относится к делу.

— Да, сэр, — ответила Паломена. — Просто я подумала, что мы могли бы купить кое-что по дороге домой, и это было бы очень кстати. В одной польской пекарне есть несколько видов выпечки, и все они очень вкусные, и…

Зеро уставился на неё.

— Хочешь заехать за выпечкой по дороге домой?

— Это могло бы сделать поездку стоящей, сэр, — предположила она.

* * *

Зеро не совсем понимал, как это произошло, но так или иначе, не прошло и получаса, как он уже шагал по главной — и единственной — улице, которая составляла основную часть города Сигнет. Мерцание Между всё ещё цеплялось за его ботинки и мерцало в отражённых прядях его волос, когда он проходил мимо окон; оно также отбрасывало маленькие лунные блики на туго заплетённые волосы Паломены в мерцающих отблесках. Слишком многие здания вдоль улицы были старыми, величественными постройками, связанными со старой Тасманией, и переход из одного мира в другой, через который они прошли, — более глубокий и опасный, чем мир людей, который проносился над ними, — был связан с этими кирпичами, камнями и балками.

— Здесь немного липко, сэр, — сказала Паломена, почти инстинктивно отряхивая перед своей униформы и останавливаясь, чтобы слегка отряхнуть ботинки. — Офис недалеко.

Это была ещё одна причина, по которой другой мир всё ещё пытался за что-то зацепиться: офис запредельных, расположенный на старой улице, как правило, притягивал к себе все нити Между и создавал иллюзию реальности, которая была слишком размытой по краям, чтобы быть безопасной.

В центре этого беспорядка находилось здание из кирпича и дерева с бордовыми вставками, которое выглядело так, словно было построено в 1920-х годах; в настоящее время это был ресторан, но Паломена проигнорировала открытую дверь в вестибюле, которая вела в обеденную зону, и вместо этого направилась к покрытой ковром лестнице.

Зеро, последовавший за ней, через несколько шагов обнаружил, что ступает не по ковру, а по мху и цветам, и почувствовал прохладный ветерок, который можно было бы принять за дуновение кондиционера, если бы не аромат гиацинтов, доносившийся вместе с ним. На лестничной площадке он вошел в комнату, которая была не совсем комнатой, но и не совсем «не-комнатой».

Там были окна, и, когда он выглянул из них, из них действительно открывался полный вид на улицу, но стены, казалось, были не совсем уверены в том, что это стены, а не живые изгороди, а покрытый ковром пол ещё не решил, будет ли это ковёр или мох. Те немногие письменные столы, которые существовали, не были так структурированы или канонически похожи на письменные столы, как могли бы быть.

— Вам сюда нельзя, — сказал