Опасный маркиз - Минерва Спенсер

и нахмурилась. Она уже не была уверена, сможет ли вообще покинуть мужа. С каждым днем она все больше укреплялась в мысли, что любит его, хоть у нее и не было опыта, который давал бы понять, действительно ли она испытывает такие сильные чувства. Какие бы чувства она ни испытывала к нему, жить без них ей не хотелось. Мия рассеянно погладила его по бедру, и Адам бросил на нее угрожающий взгляд.

— Не буду, не буду, обещаю.

Она перестала его гладить, но улыбнулась, ощутив твердую плоть у себя за спиной. Во время их последних любовных игр в карете утром экипаж застрял в глубокой колее. Адаму пришлось укротить свое желание, и он велел Мие не дразнить его больше в дороге.

— Я тебе не позволю меня возбудить и заставить возиться потом в полной боевой в канаве, — пробормотал он.

Мия едва не захихикала: у него действительно все стояло по стойке смирно.

Просторную карету пришлось толкать впятером. Адам, когда вернулся в экипаж, был весь мокрый и в грязи почти до верха сапог. При воспоминании об этом Мия погладила мягкую оленью кожу его бриджей. Почему вот таким: растрепанным и чумазым — он возбуждал ее еще больше? Адам накрыл ее руку своей — а она и не заметила, что снова поглаживает его.

Мия прикрыла глаза. Прошло всего две недели. Она ведь может еще какое-то время подумать о побеге, прежде чем принимать окончательное решение? Возможно, стоит даже рассказать ему всю правду?

— Приехали, миледи, — сказал Адам своей тихонько посапывавшей жене.

— М-м? — Мия оттолкнулась от его груди, на которой провела последние два часа путешествия, свернувшись словно кошка. — Уже?

— Да, уже, — сухо ответил муж.

Адам поднял занавеску повыше, когда карета проехала под внешней стеной замка и вкатилась на просторный, мощенный булыжником двор. Было уже темно, но путь хорошо освещали факелы, горевшие в старинных держателях.

Это был настоящий замок, обнесенный высокой стеной и возведенный для защиты древней береговой линии от захватчиков. Река, прежде бежавшая прямо перед ним, постепенно разделилась на несколько мелководных рукавов, и о крепости забыли с возникновением новых портов у более глубокой воды.

Замок Эксам претерпел немало перемен на протяжении долгих лет своего существования. В замковом рве, разумеется, больше не было ни воды, ни деревянных кольев, и теперь он выглядел как небольшое углубление, заросшее травой и дикими цветами.

Адам потратил немало времени и денег на реконструкцию развалившихся участков старинной стены. Для этого он использовал камень, который добывали в тех же местах, что и оригинальный, и дробили на части так, чтобы помещался в отверстиях. Адам был доволен результатом — отремонтированные участки фасада почти не бросались в глаза. Не самое удобное место для жилья, но маркиза охватывала гордость каждый раз, как ему доводилось видеть замок впервые после долгого отсутствия.

Джессика стояла перед довольно варварским парадным входом, вокруг которого горело еще больше факелов в массивных средневековых держателях, — наверное, точно так же было и сотни лет назад.

Адам перебрался через гору подушек, которые требовались его жене в любой ситуации, и, открыв дверцу кареты, выскочил наружу прежде, чем один из лакеев откинул подножку. Потянувшись и зевнув, он протянул жене руку и невольно рассмеялся, увидев, как она поражена представившимся ее взору зрелищем.

— Какое внушительное здание! — Мия, буквально ошарашенная, чуть не споткнулась, но, к счастью, муж успел ее поймать.

— Осторожнее, любимая. Мы ведь не хотим, чтобы пошли слухи, будто и третью жену я убил, сразу после свадьбы, — усмехнулся Адам.

Мия посмотрела на него в таком замешательстве, что он расхохотался.

— Добро пожаловать домой! — послышалось за спиной. — Прости, что не все вышли тебя приветствовать: вас так долго не было, вот мы и решили, что вы задержитесь.

Адам повернулся к сестре.

— Да, погода была ни к черту, — заметил он с улыбкой и взял Джессику за руки. — Прекрасно выглядишь.

Джессика покраснела, засмущавшись. На ее узком бледном лице дрогнула неуверенная улыбка, и Адам понял, как сильно изменился. Что ж, к добру или к худу, но он и правда стал совсем другим.

— Джессика, моя жена Мия.

— Мне давно хотелось с вами познакомиться.

Мия потянулась было к ней с объятиями, но та отшатнулась, воспитанная в английской сдержанности, когда не принято прикасаться друг к другу.

— Рада встрече, — чопорно выговорила Джессика.

Из-за природной стеснительности она казалась высокомерной, даже недружелюбной. Темноволосая, со светлой кожей, девушка очень походила на брата, а серые глаза и сокрушительную сдержанность унаследовала от отца.

Жизнерадостные манеры Мии незаметно смягчились. Адам понимал, что точно так же она приучала к себе его в первые дни их брака, прежде чем его выдержка рассыпалась на мелкие осколки.

— Пойдемте! — сказал он, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. — Здесь прохладно, да и устали с дороги. В библиотеке развели огонь?

— Да, разумеется, и чай Бейли приготовила. Вы ведь наверняка проголодались.

— Ужасно хочется чаю! — Мия осторожно взяла Джессику под руку, не проявляя излишних эмоций и шагая с ней рядом. — Вам, наверное, неудобно, что мы прибыли так поздно. В деревне ведь ложатся рано?

— Да, так и есть. Думаю, жизнь здесь покажется вам довольно скучной по сравнению с Лондоном… — Джессика умолкла, явно не представляя, как вести себя с невесткой, потом обернулась и взглянула на Адама, который следовал за ними. — Девочки, конечно, уже в постели, но, уверена, еще не спят. Я никак не могу отучить Еву читать под одеялом, сколько ни говорю ей, что это вредно.

Адам подозревал, что его тихой, застенчивой сестре нелегко справляться со своевольной племянницей.

Мия сняла перчатки и кокетливо подмигнула Адаму:

— Боюсь, я в ее возрасте была такой же. Мать была в отчаянии. Конечно, теперь Адам не разрешает мне читать под одеялом.

От такой прямоты Джессика ахнула, а сам Адам постарался сохранить серьезность, но у него ничего не вышло.

Мия невинно распахнула глаза; это вошло у нее в привычку с тех пор, когда надо было обвести султана вокруг пальца.

— О, простите, Джессика. Я вас шокировала? Ваш брат считает, что я никогда не стану вести себя так, как принято в приличном обществе.

Джессика нервно хихикнула, а Мия дождалась, когда она отвернется, и показала Адаму язык.

Тот одними губами произнес: «Плутовка!» — и немедленно ощутил возбуждение от чувственной улыбки жены. Ему следовало стыдиться, что ведет себя как школьник, но он уже давно отчаялся противостоять Мие и ее жизнерадостному настрою. Да и к чему противиться?

Библиотека была любимым местом Адама в замке и занимала весь первый