Опасный маркиз - Минерва Спенсер

В очаге вполне поместился бы бык, но сейчас там только весело полыхало пламя. Очаг пылал, как раскаленная печь, и своеобразно изогнутая задняя стенка распределяла жар по комнате лучше, чем где-либо еще в замке. Было лето, но в каменном строении всегда холодно.

— Здесь чудесно! — с восторгом произнесла Мия, рассеянно передавая Адаму перчатки и сумочку, и тот едва не рассмеялся при виде шокированного лица сестры, которая никогда прежде не видела, чтобы брат позволял делать из него лакея, причем с удовольствием.

Принесли поднос с чаем, и Джессика подошла к нему, но замешкалась.

— О, налейте, пожалуйста! — попросила Мия, улыбнувшись ей. — Наверное, это полагается сделать мне, но я такая неуклюжая!

«Ну и лиса!» — подумал Адам. Таких грациозных леди, как его жена, ему не доводилось встречать.

— Конечно. — Только легкий румянец на щеках Джессики выдавал, что ей было приятно предложение Мии.

У Адама потеплело на сердце (о существовании которого он вспомнил всего несколько недель назад): ему понравилось, как его жена старается убедить его сестру, что ее положению в доме ничто не угрожает.

— Не ожидал, что здесь так ясно, — заметил Адам. — Почти всю дорогу лил дождь.

Он покачал головой, когда Джессика предложила ему чай, и вместо этого налил себе бренди.

— Наверное, дождь ушел на север — вот уже несколько дней дождь лил как из ведра, Ева и Мелисса чуть с ума не свели бедную мисс Бенке. Почти неделю невозможно было ездить верхом. Сам знаешь, какими они становятся.

Сердце Адама пропустило удар, но тут же забилось еще сильнее.

— Она с ними справляется, я надеюсь? — спросил он резче, чем собирался.

— О да, конечно. — У Джессики дрогнула рука, и чай выплеснулся через край чашки, в которую она его наливала.

Она бросила взгляд на Мию, которая стояла у камина, любуясь полкой, увенчанной полукруглой аркой почти на фут выше ее головы.

Как всегда бывало, когда он приезжал домой, Адам ощутил ростки тревоги, которая постепенно распространялась по всему телу, но сейчас, наблюдая, как Мия осматривает каждую интересную деталь, почувствовал себя едва ли не счастливым.

— А как Кэтрин? — судорожно вздохнув, спросил Адам; все было как в тумане после пробудившейся в нем бури эмоций.

— У нее все хорошо, даже отлично, — заверила его Джессика, явно стремясь разогнать сгустившиеся тучи, и вопросительно взглянула на Мию. — Чаю, миледи?

— О да, спасибо! Но, пожалуйста, зовите меня просто по имени.

— Да, конечно, но и вы тогда называйте меня Джессикой, — улыбнулась девушка.

Адам никогда прежде не замечал, какой хрупкой выглядит его сестра. К прочим эмоциям присоединилось чувство вины, стоило ему осознать, как мало он ей уделял внимания после смерти их матери.

Мия устроилась в уголке большой софы и выжидающе взглянула на Адама. Улыбка, озарявшая ее лицо, когда он сел рядом, была неотразима. Он никогда еще не встречал настолько чувственных женщин, как она. Даже сестры Денфорта, которые постоянно тормошили, хлопали по плечу и обнимали своих близких друзей, не могли сравниться с Мией. А уж с ним она была невероятно, хоть и бессознательно, чувственной. Когда они оставались наедине, она всегда была рядом: предпочитала сидеть на подушке у его кресла, а не на стуле в отдалении. Ему не понадобилось много времени, чтобы принять ее необычные привычки и найти в ее манерах отдых от собственных более официальных.

— Я думаю, Таунсенд приедет завтра, — объявил Адам, сделав глоток бренди и протянув руку к крошечным сандвичам.

Свой сандвич Мия съела в два укуса. Подняв глаза, Адам увидел, что его сестра смотрит на них раскрыв рот, и сразу натянул привычную маску, которая служила ему щитом почти десять лет.

— Очень вкусно, Джессика. Спасибо, — сказала Мия, улыбаясь сестре Адама из-за края чашки, после того как расправилась со вторым маленьким бутербродом. Она так и не заметила волну изумления, пронесшуюся по комнате.

Джессика кивнула, потрясенная.

Адам вдруг понял, что ему нет дела до того, что выглядит он таким же счастливым идиотом, какой он и есть. Он улыбнулся сестре, чем шокировал ее еще больше, и спросил:

— Ты приготовила оливковые спальни, Джесс?

— Да. Думаю, тебе там понравится намного больше, чем в твоей старой комнате, по крайней мере, камины не чадят.

Как только разговор перешел на любимую тему — о замке, Джессика явно оттаяла и стала рассуждать вполне адекватно.

После смерти отца Адам не переехал в главную спальню, но женатой паре могли подойти только смежные апартаменты. Комнаты сообщались с необычайно просторной ванной, которая, как смел предположить Адам, была попыткой кого-то из его предков воссоздать римские бани, развалины которых иногда находили в здешних краях. Адам был уверен, что Мие она придется весьма по душе.

Пока они говорили о делах замка, Мия не переставала есть, выпила несколько чашек чая и, наконец, едва сдержала зевок, глядя на них сонными глазами.

— Похоже, тебе пора отдохнуть?

— Да, я с ног валюсь от усталости, — кивнула Мия, смущенно улыбнувшись Джессике.

Та поднялась:

— Позвольте, я покажу вам ваши покои.

Адам, разумеется, знал дорогу, но не стал ничего говорить: сестре очень нравилось знакомить с замком тех, кто здесь еще не бывал. Мия оказалась очень благодарным зрителем и слушателем: восхищалась и комментировала окружающую обстановку в самые нужные моменты.

Открыв дверь в старую спальню отца, Адам был поражен.

— Тебе нравится? — спросила Джессика взволнованно.

— Очень. Наверное, тебе пришлось трудиться не покладая рук, чтобы осилить такие перемены в столь короткий срок. — Адам улыбнулся ей. — Ты поистине превзошла самое себя, Джесс: выглядит великолепно.

Джессика зарделась от удовольствия.

— Но, боюсь, больше мы не сможем называть эти комнаты оливковыми. И где ты все это откопала?

Суровый камень стен перемежался четырьмя огромными сводчатыми окнами, которые были проделаны сравнительно недавно. Довольно аскетичную комнату смягчали шпалеры и занавеси из серого и розового бархата. Огромная, под стать комнате, мебель тоже была обита бархатом, что делало ее мягче и компенсировало размеры.

— Здесь так уютно! — сказала Мия, коснувшись бархатного подлокотника софы, а от разбросанных повсюду больших подушек и пуфиков она и вовсе пришла в восторг.

Интересно, как сестре все это удалось, да еще так быстро? Он дал ей совсем немного времени, не больше месяца, но перемены впечатляли.

Спальни располагались рядом и выходили в огромную гостиную. В обеих стояли массивные платяные шкафы, так как традиционных гардеробных не было. Сейер и Лавалль уже вовсю трудились, каждый на своей территории: