После развода в 40. Между нами твоя истинная - Екатерина Гераскина

Моя основная задача — Кристина. Где мне искать ее и с чего начать — пока не понимал. Я повернулся к адъютанту.

— Пару часов меня не беспокоить.

Адъютант покинул кабинет. Я закрыл его на магический замок. Снова тяжело опустился в кресло, поставил локти на стол, закрыл руками лицо.

Внутри бушевала буря.

Я не знал… не знал, как вообще стоять на ногах после того, что узнал. Кристина — жива. Жива. Боги… как много боли спрятано в этих четырёх буквах. Я ведь похоронил ее и оплакивал каждый день.

И чем дольше я думал о ней, тем сильнее разрывало меня изнутри. Она была в опасности, почти погибла, бежала…

Такая сильная женщина, способная на многое и даже больше. Она фейри, поэтому в Академии у нее так сложно шли заклинания, именно выброс энергии магии фейри произошел у нас в особняке и которым заинтересовался Делрой.

И как Крис там, где бы она не была? Смогла ли укротить свою магию? Не пострадала? Есть ли у нее все необходимое? Как она живет?

Боги…

Я бы отдал всё на свете, лишь бы знать ответы на свои вопросы. Лишь бы знать, что у неё — там, вдали от меня — было всё необходимое. Что она ни в чём не нуждалась.

Зная мою девочку… она выдержит. Она выстоит. Она сделает всё возможное, чтобы жить. Она всегда была сильнее, чем казалась. Сильнее меня.

Но почему же она не вышла на связь?..

Ответ обрушился сам.

С кем, скажи, ей было связываться? С бывшем мужем, который встретил истинную, а потом… сошёл с ума? С чудовищем, слетевшим с катушек, когда дракон взял верх? С тем, кто мог сделать — боги знают что — пока зверь властвовал в моём теле?..

Я был опасен.

Опасен для неё сильнее, чем любой враг, любой наёмник, любой василиск.

Да, рядом со мной ей было нельзя оставаться.

Но… Как же я хочу увидеть её. Увидеть живой. Обнять. Почувствовать её запах, её тепло, ощутить, что это не сон.

Полгода я был словно труп. Я умер тогда в тот миг, когда увидел её обугленное тело. Словно вместе с ней сгорело всё, что во мне ещё теплилось. Все эти месяцы я существовал только ради своих детей.

Только ради них держался из последних сил. Кристина не простила бы мне, если бы я оставил Кристофера одного в этом мире, а сам отправился бы следом — туда, где небеса встречают своих мёртвых.

Хотя… боги видят… Я так хотел. Так хотел воссоединиться с ней там, где больше нет боли. Где нет тех проклятых воспоминаний, нет чувства вины,

нет пустоты, нет этих раздирающих грудь ночей, когда я просыпался оттого, что пытался услышать её дыхание рядом… а слышал только собственный хрип.

Но я оставался. Жил, хоть и не называл это жизнью. Я мечтал поменяться с ней местами. Отдать свою жизнь за ее.

И только сейчас, узнав, что она жива, я впервые за полгода понял — я тоже могу вернуться к жизни, не к существованию, в которое превратилась моя жизнь.

Пусть Кристина обрушит на меня всё все кары. Пусть отвернётся. Пусть вырвет моё сердце. Я приму любое её решение. Потому что на большее я не имею права претендовать. Не после того, во что превратил нашу жизнь. Не после того, как позволил себе потерять её. Не после всего…

Но я хочу одного: чтобы она знала о нашем сыне. О жизни, которая — удивительно, немыслимо — не угасла. Сиятельная Тьма говорит, что ещё месяц и он сможет выйти из магического сна.

Кристоферу будет почти одиннадцать месяцев…

Я так хочу показать ей нашего сына. Я хочу, чтобы первой, кого он увидит, была Кристина.

Я должен её найти. Я должен сказать ей сам, что смог… что успел… что спас жизнь нашему сыну. Она должна это знать.

Но мысли о том, что Кристина была раненная, слабая, беззащитная. И всё это время… всё это проклятое время… она была в опасности, разъедали душу кислотой.

Я занимался Орелией. Я пытался быть «правильным» мужем, честным генералом, выполнял чьи-то приказы… приказы тех, кто хотел воспользоваться моей Кристиной.

Сколько она прошла? Сколько раз ей было страшно? Сколько ночей она спала под открытым небом, зная, что за ней охотятся? И где был я? Где был я, когда она нуждалась во мне больше всего?

Каждая мысль — как удар ножом. Каждое воспоминание — как соль на рану.

Но вместе с болью поднималось другое чувство — такое яркое. Радость. Обжигающая, невыносимая. Та, от которой хочется кричать.

Жива.

Кристина жива.

Моя девочка. Моя фейри. Моё сердце.

Меня разрывало от счастья и от вины. Я хотел выть, реветь, рыть землю когтями, потому что это чувство было слишком большим для одного человека.

Я не мог изменить прошлое. Не мог вернуть ей те дни, что она прожила в страхе. Не мог вырвать из себя тот момент, когда позволил себе поверить в её смерть.

Но я мог — и я сделаю это — найти её.

Найти. Удержать. Защитить.

Пусть не как мужчина, не как муж, но как друг я могу быть рядом. Как отец ее сына, как защитник. Но я не оставляю ее больше.

Я растер лицо ладонями. Нужно было хорошо подумать, что делать.

И план сложился в голове.

Рядом с нами, буквально в паре часов езды на лошади, располагался ещё один отряд во главе с генералом Трейсхорном.

Я сосредоточился и сделал переход в чащу Леса, за деревянный дом старосты, который сейчас стал военным штабом. Я хотел понять, куда направляли Трейсхорна. Ведь была и такая возможность. Какие новости в столице.

Сиятельная Тьма сказала, что Чарльз вознамерился найти мою Кристину.

Думать о том, что он уже вышел на её след, было очень больно. Я должен был спешить. Мне нужно было найти отряд… и место, куда мог двинуться Чарльз, охраняемый воинами. И один человек мог в этом помочь.

Глава 48

— Эй, новичок!

Глухой бас прокатился над лагерем.

— Выходи на спарринг, посмотрим, на что ты годен!

Хохот, громкий и издевательский, разнесся по рядам. Я поднял взгляд. Передо мной возвышался воин-дракон по имени Бракк. Два метра живого булыжника. Плечи шире двери, голый по пояс, кожа в шрамах и свежих синяках — классический тип местного героя, который живёт ради драки и