Разве это не романтично? - Лисса Кей Адамс

громче крика. Они уставились друг на друга, грудь их вздымалась и опускалась в едином порыве борьбы с кислородом и гневом. И над всем этим витало глубокое осознание того, что, возможно, все могло бы быть по-другому, если бы они были честны друг с другом тогда.

Но нет.

Все не могло быть по-другому, потому что иначе и не было. Они были привязаны к настоящему, определяемому прошлым, которое никогда нельзя было изменить.

Влад прерывисто вздохнул и отвернулся от Елены, но не раньше, чем она увидела, как по его щеке скатилась слеза.

— Влад... — она потянулась к нему.

— Не надо — Он покачал головой и издал звук, который был наполовину агонией, наполовину гневом. — Я поклялся, что никогда не спрошу тебя об этом, но сегодня вечером я выпил около четырех таких порций, и даже этого было недостаточно, чтобы стереть из памяти, как ты пялилась на меня в ванной, а теперь я могу добавить к этому еще и образ другого мужчины, целующего тебя. Так что к черту все.

Елена собралась с духом, но ничто не могло подготовить ее к тому, что последовало дальше.

Глядя прямо перед собой, он с трудом сглотнул и прохрипел:

— У тебя был кто-нибудь с тех пор, как мы поженились?

— Что... — выдохнула она, слишком обиженная и потрясенная, чтобы сказать что-то еще.

— Не заставляй меня повторять это.

Ее негодование вернулось.

— Как ты смеешь? Это то, что ты хочешь сказать мне прямо сейчас? Это твой единственный животрепещущий вопрос? Спросить, спала ли я с кем-нибудь в Чикаго?

Влад вытянул руку и уперся в стену, чтобы опереться на нее. В его голосе звучала мучительная мольба.

— Просто скажи мне. Пожалуйста.

— Нет! — Елена всплеснула руками. — Нет, у меня никого не было с тех пор, как мы поженились.

Он отвернулся к стене и уткнулся в нее лбом.

— Слава богу.

— Но ты можешь честно сказать то же самое?

Он поднял голову. Его покрасневшие, остекленевшие глаза внезапно стали настороженными и обиженными.

— Ты серьезно?

— Ты можешь спрашивать меня, а я нет? Ты мужчина. Очень сексуальный мужчина и профессиональный спортсмен. Я была бы самой наивной дурочкой в мире, если бы думала, что ты проживешь все это время без... этого.

Он открыл и закрыл рот. Потер рукой подбородок. С его губ сорвался печальный вздох.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Господи, Елена, ты даже не представляешь, насколько я был тебе верен.

— Что, черт возьми, это значит?

Влад, прихрамывая, вернулся к дивану. Он обошел его и опустился на подушки. Он уставился пустыми глазами в темный экран телевизора. Когда он заговорил снова, его голос был ровным и безжизненным.

— Я никогда ни с кем не был, Елена. Никогда.

Елена покачала головой, пока он пытался понять смысл этих слов. Что... что он имел в виду? Он не мог говорить всерьез. Так ли это?

— Влад, — прошептала она. — Что...

— Ага, — сказал он с очередным невеселым смешком. — Верно. Твой муж — девственник. Девственник, который ждал тебя.

Елена прижала кулак ко рту. Тиканье старинных часов в углу отсчитывало секунды, но ничто не могло измерить пропасть между ними.

— Влад, я...

— Мне не нужна твоя жалость.

— Мне тебя не жаль. Я злюсь на тебя. На самом деле, в ярости.

Он повернулся на диване, на его лице отразилось странное сочетание удивления и растерянности.

— Я никогда не просила тебя ждать меня, Влад. Ты все сделал сам, так что не взваливай это на меня. Но все равно, извини. Прости, что так сильно испортила тебе жизнь.

Она развернулась на каблуках и бросилась к лестнице. Ей нужно уйти. Сейчас. Елена побежала в свою комнату и захлопнула дверь. Не прошло и минуты, как она услышала его на другом конце коридора, но к тому времени она уже достала чемодан и начала складывать в него свои скудные пожитки.

— Елена, что ты делаешь? — Влад попытался повернуть ручку, но она заперла дверь. — Пожалуйста, впусти меня.

Она бросила туалетные принадлежности в чемодан и застегнула его. Влад попытался снова.

— Елена, открой дверь. Пожалуйста.

Остались только ее записи. Она сунула их в рюкзак и закинула его на плечо. Когда она открыла дверь, он чуть не налетел на нее. Но потом он увидел ее вещи — чемодан, рюкзак — и откинулся назад, опираясь на костыли.

— Что ты делаешь?

— Я должна уйти.

Он покачал головой из стороны в сторону.

— Нет. Нет, не должна.

— Мы оба знаем, что это к лучшему.

Он уронил один костыль и оперся рукой о дверной косяк, чтобы преградить ей путь.

— Это не так. Пожалуйста, Елена.

— Не усложняй ситуацию еще больше, чем она есть.

Внезапно он обхватил ладонью ее затылок и прижался своим лбом к ее лбу.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — выдохнул он.

— Ты хочешь, — прошептала она, не в силах найти в себе силы отстраниться от него. — В конце концов, ты захочешь. Женитьба на мне была ошибкой. Я пытаюсь это исправить. Ты должен позволить мне.

Влад оторвался от нее. Слезы текли по его щекам, а глаза покраснели.

— Я была неправа, приезжая к тебе. Я думала, что делаю что-то хорошее для тебя, что-то, чем я могу отплатить за твою доброту и дружбу, но ошибалась. Я тебе здесь не нужна. Никогда не была. У тебя есть замечательные друзья, и твоя команда, и даже домашние животные по соседству. И, очевидно, у тебя есть Мишель. Я только усугубляю ситуацию.

Елена протиснулась через дверной проем и прошла мимо него в коридор.

Влад не пытался остановить ее, когда она скрылась в ночи.

ГЛАВА 16

Елена проснулась сразу после рассвета в незнакомой холодной комнате с раскалывающейся головой и пустотой в груди. Она почти не спала, и даже когда ей это удавалось, она до боли сжимала зубы прокручивая в голове тревожные сны.

Покинув вчера вечером дом Влада, она выбрала первый попавшийся в результатах поиска отель обычной сети и, как только зарегистрировалась, забронировала билет на первый попавшийся рейс до Чикаго, вылетающий завтра в девять утра. Ей придется написать Владу, где находится его машина на парковке в аэропорту, прежде чем она уедет. Может быть, кто-нибудь из парней поможет перегнать ее к дому.

Она осторожно поднялась, чувствуя себя так, словно у нее был ушиб. Все болело. Две таблетки тайленола и горячий душ немного облегчили физическую боль, но от других болей лекарства не было.

Впервые за долгое-долгое время она ощутила всю