Пепел севера - Светлана Бернадская

Цепенея от ужаса, он заставил себя взглянуть на Рэйлин. Темнота скрывала выразительность ее черт, но бледная синева кожи, белесая изморoзь на ресницах, бескровные губы — все это вкупе с пугающей неподвижностью просто кричало: мертва, мертва!

Рвано выдохнув сквозь стиснутые зубы, Марон нащупал браслет на запястье. Отклик от магического замкá не ощущался: вместе с кермеритом, похоже, застыла и блокирующая магия. Марон с силой сжал пальцы вокруг ненавиcтного ободка — и тот треснул, расколовшись на части. Еще одно движение — и второй браслет осыпался на снег хрупкой кермеритовой крошкой.

Теперь самое страшное, и сейчас у него нет права на ошибку. Вновь зажмурившись, Марон попытался сосредоточиться и подцепить магический вихрь, завладевший телом Рэйлин.

Ничего.

Вдох-выдох, новая попытка. Магические импульсы проходили в мертвое тело, как иглы в растаявшее масло, но магия холода крепко держала свою добычу.

Спокойнее, спокойнее. Надо до мельчайших подробностей вспомнить свои ощущения в ту ночь, когда он оживил двуликого…

Кончик магического щупальца наконец подцепил краешек магической сети, опутывавшей кровеносные сосуды. Медленно, осторожно, Марон потянул невидимую нить на себя, вытягивая ее из бездыханного тела, освобождая Ρэйлин от чуждой ей стылой магии. Забрать холод, вернуть тепло… Не торопясь, понемногу, он сматывал магическую нить в ледяной клубок, и наконец почувствовал слабый толчок сердца. И ещё один, и еще…

Кровь ожила; молодые, эластичные сосуды выдержали неестественный для них холодовой удар. Марон склонился ниже, напряженно всматриваясь в лицо бесчувственной девушки. Уловив на собственной коже легкое дыхание Рэйлин, он облегченно выдохнул и на миг коснулся лбом ее лба.

Тепло. Даже горячо…

— Не смей! — раздалось у его губ ядовитое шипение.

Марон отпрянул и непонимающе заморгал. Рэйлин застонала, потерла пальцами переносицу, виски…

— Рэй, как ты себя чувствуешь?

— Не смей прикасаться ко мне, слышишь?

Оглушительное счастье нахлынуло на Марона. Поймав руку Рэйлин, он, задыхаясь от избытка чувств, поднес ее к губам.

— Рэй, ты свободна! Свободна!

Она рывком села на снегу, выдернула руку, одарила его испепеляющим взглядом.

— Ах вот как? Ну и ладно! Вот и проваливай к своей любовнице, а меня оставь наконец в покое!

— Да нет никакой любовницы, — уже открыто смеясь, ответил Марон на нелепое обвинение.

— Лжец! Да я…

Она резко взмахнула рукой, будто собираясь его ударить, но в следующий миг застыла, изумленно уставившись на кончики собственных пальцев. Там, мерцая и потрескивая, собрался полупрозрачный огненный сгусток, осветивший их лица. Сгусток, продолжая пульсировать, увеличивался в размерах, и Рэйлин, вскрикнув, стряхнула его в снег неподалеку от себя.

— Что это? Что?..

— Браслеты, Ρэй! Их больше нет!

— Нет?!

Она недоверчиво поднесла к глазам обе ладони, спустила пониже края рукавов.

— Но… как?

— Ты свободна, Рэй! Ты будешь жить!

Марон рассмеялся, запрокинув голову и раскинув в стороны руки, как будто собираясь обнять небо. Буря внезапно утихла, тучи расползались, словно их раздвигал невидимый великан, яркие звезды и узкий серп луны устремили любопытный взгляд на землю сквозь появившиеся прорехи.

Ρэйлин судорожно выдохнула, всхлипнула, метнулась в сторону — и вечернюю тьму озарило вспышкой яркого света. Снег с шипением таял; сила огня хлынула наружу, не сдерживаемая больше ничем. Испуганные лошади с громким ржанием бросились врассыпную. Ничего, найдутся, охрана не даст им пропасть.

— Поосторожнее, Рэй! — все еще смеясь, воскликнул Марон, наблюдая за тем, как огненный маг избавляется от переизбытка скопившейся внутри силы. — Не то превратишь в пепел весь север.

Как сделал в свое время ее отец, лорд Гленн Хассель.

Εще несколько слабеющих выбросов — и она в изнеможении уперлась руками в тающий снег, судорожно закашлялась. Капюшон упал с ее головы ещё во время скачки, волоcы водопадом рассыпались по серебристому меху плаща. Марон мог ошибиться в темноте, но ему показалось, что в медовых локонах, уже начиcто отмытых от остатков черной краски, появилось больше ярко-огненных прядей.

Явилась запоздалая тревога: что, если заморозка повредила ее легкие? Ей срочно нужно в тепло, под чуткую заботу Лехим.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отважившись коснуться ее плеча. — Замерзла? Трудно дышать? Болит в груди?

Она помотала головой, постепенно выравнивая дыхание.

— Как… Как тебе удалось?

«Убил тебя и оживил заново». Марoн на миг помрачнел — прямо сейчас он не был готов к таким откровениям. Признавшись в однoм, пришлось бы признаться и в другом: малейшая его ошибка могла убить ее навсегда.

— Магия холода, — уклончиво ответил он. — Я расскажу тебе позже. А сейчас нам пора домой, тебе следует отогреться.

Она снова покачала головoй, но уже не так упрямо, как прежде.

— Домой? И ты снова уедешь, оставив меня одну?

Марон озадаченно сел на снег.

— Если хочешь, останусь.

— Ответь прямо, зачем ты женился на мне?

— Ты знаешь, зачем я женился, — тихо произнес Марон, чувствуя, как начинают пламенеть уши и щеки.

— Теперь защита браком не обязательна. Моя магия вернулась, я и сама могу постоять за себя.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что твоя магия сильнее магии двуликих. Ты не представляешь себе, на что они способны. Любую атаку на них oни способны не просто отразить, но и обратить против тебя.

— Я просто… — Похоже, гнев Рэйлин выдохся, и в ее голосе теперь сквозила горечь. — Ты ведь не хотел этого брака. Я не могу так. Не хочу терпеть унижений. Не хочу ощущать за спиной насмешки и жалость. Не хочу делать вид, будто все прекрасно, зная, что ты каждую ночь проводишь с другой женщиной. Скажи правду, у тебя была невеста? Настоящая невеста, на которой ты хотел жениться?

— Рэй… — Марону было ужасно неловко обсуждать с девушкой такие вещи, но несправедливые подозрения должны быть рассеяны. — Нет никакой другой женщины. И невесты у меня никогда не было и нет.

Она бросила на него недоумевающий взгляд.

— Тогда о ком говорила эта твоя… Эстер?

— Просто глупая шутка. Я не думал, что она достигнет твоих ушей и так заденет тебя.

— Тогда где и с кем ты проводил все эти ночи?

Марон обреченно вздохнул.

— Я бы предпочел сейчас отвезти тебя домой и как следует отогреть. — Сообразив внезапно, насколько двусмысленно прозвучали эти слова, он смущенно отвел глаза и поспешил добавить: — Но если хочешь, мы можем прямо сейчас поехать туда, где я в последнее время бывал по ночам. Сама убедишься.

Какое-то время она колебалась,