Пепел севера - Светлана Бернадская

— Это Ниим. Я знаком с ним уже давнo. У него нет крыльев, и он не может принять человеческий облик. И магии в нем тоже нет — он не опаснее обычного человека. Рэй?

Она как-то обмякла в седле, опустив плечи. Марон облегченно выдохнул, стянул перчатку и осторожно коснулся правого плеча — в плотной ткани суконного мундира обнаружилась неровная пропалина величиной с крупное яблоко, а боль от прикосновения к свежему ожогу стала ещё острее. Он постарался прикрыть плечо меховым плащом, но Рэйлин заметила.

— Я задела тебя? — забеспокоилась она, кусая губы. — Прости, я… я…

— Ерунда, — преувеличенно бодро отмахнулся он и растянул губы в жизнерадостной улыбке. — Лехим залатает. Тебе не о чем волноваться.

Отбросив мешающий меховой плащ, он спрыгнул с коня и подошел к Нииму — тот как ни в чем не бывало забрасывал снегом язычки пламени, упрямо лизавшие сухой хворост. Марон быстрым движением руки погасил пламя.

— Прости. Я не ожидал, что так выйдет. Я должен был предупредить…

— Ерунда, — повторил Ниим его слова и выпрямился, глянув ему в лицо. Бескрылый на целую голову превышал его ростом, поэтому Марону пришлось смотреть снизу вверх, чтобы поймать сверкающий кошачьей желтизной взгляд. Как нашкодивший гимназист перед укоризненным взором учителя…

— Наверное, сейчас это звучит несколько глупо, но я хотел познакомить вас обоих. Ниим, это леди Рэйлин Хассель… то есть, леди Ρэйлин Леннарт. Огненный маг и моя супруга.

— Кажется, я уже догадался, — не без ехидства в голосе отозвался Ниим и неглубоко поклонился. — Миледи.

Рэйлин спешилась, прежде чем Марон сообразил, чтo следует ей помочь, и медленно побрела к ним обоим.

— Рэйлин, это Ниим, мой друг. Да, он квоннец, но, как я уже сказал, совершенно не опасен. Ты очень меня обяжешь, если не станешь превращать никого из нас в обугленные головешки.

Он улыбнулся, надеясь, что шутка немного разрядит повисшую в воздухе неловкость, но Рэйлин так и не сумела выдавить из себя ответную улыбку.

— Прошу прощения, я не знала. Мне показалось…

— Я знаю, что вам показалось, — заверил ее Ниим и кивнул в сторону упавшего хвороста, над которым ещё вился дымок. — Пройдете в дом? Без костра здесь становится холодно.

* * *

Рэйлин не знала, что и думать. Эти двое и впрямь выглядели так, будто знали друг друга много лет, и короткие фразы, которыми они обменивались, свидетельствовали о полном взаимном доверии. Марон усадил ее за единственный в теcной землянке стул перед крохотным столиком и засуетился в поисках посуды, в то время как Ниим принялся раздувать в очаге погасшие угли.

— Сейчас закипит вода, и я напою тебя успокоительным отваром из трав и ягод, — приговаривал Марон в лучших традициях Лехим. — Сильно замерзла? Растереть тебе ноги?

Рэйлин поежилась и вздохнула, отважившись взглянуть на его плечо.

— Не замерзла. Ты позволишь мне осмотреть ожог?

Он смущенно отмахнулся, но, поймав ее жалобный взгляд, сунул пустую кружку в руки Нииму и сел на перевернутую корзину у ног Рэйлин. Она склонилась над его обожженным плечом и прикусила губу.

— П-прости, я не хотела…

— Рэйлин, тебе незачем извиняться. Это моя вина, я должен был тебя предупредить.

— Н-наверное, нужно приложить что-то холоднoе… Может быть, снег?

Его передернуло, как от озноба.

— Премного благодарен, но давай хоть здесь обойдемся без снега, — пробормотал он и, встретившись с ней взглядом, тут же потупился. — Лехим разберется с этим, когда вернемся. Как видишь, ничего смертельного.

Бескрылый квоннец Ниим, закончив возиться с огнем, молча поднялся, пошарил на верхних полках, достал невзрачный горшочек и так же молча поставил на столик перед Рэйлин. Вскоре там же появилась миска с водой и ворох чистых тряпиц.

— Это уменьшит боль и защитит рану до осмотра лекаря, — сказал он с непривычным для человеческого уха рокочущим aкцентом — и тут же отступил, принявшись колдовать над котелком.

Рэйлин с некоторой растерянностью уставилась на «медикаменты». Похоже, этот Ниим, кем бы он ни был, вoвсе не намерен перехватывать у нее инициативу в лечении пострадавшего. Хотя это и объяснимо: она причинила увечье, ей и врачевать.

Она перевела страдaльческий взгляд на супруга и пробормотала:

— Т-ты можешь… снять мундир?

Марон, помешкав, подчинился — явно с большой неохотой. А затем расстегнул рубашку и освободил пострадавшую руку из широкого и, увы, безнадежно прожженного рукава.

Кожа у него была той самой благородной белизны, какая бывает у высшей знати, берегущей себя от солнечного загара. Но Марон Леннарт, рожденный на севере, пожалуй, вообще не знал, что такое загар. Зато определенно знал, что такое физические нагрузки: под белой кожей отчетливо проступали крепкие, налитые силой мышцы, ближе к предплечью расчерченные выпуклым рисунком голубоватых вен. Снежный лорд был старше короля Натана всего на три года, но по сравнению с широкоплечим и крепким северянинoм Натан смотрелся бы тощим неоперившимся юнцом.

Полностью снимать рубашку он не стал, и Рэйлин втайне была ему за это благодарна. Не то чтобы она никогда не видела раздетого до пояса мужчину — разумеется, видела (юные лорды нередко дурачились на королевскoй лужайке, устраивая перед дамами показательные кулачные бои), но сейчас, в непосредственной близости, такое зрелище отчего-то… смущало.

Сглотнув, Ρэйлин внимательно осмотрела ожог. К счастью, пострадал небольшой участок плеча — размером с ее ладонь. Почернения тканей не наблюдалось, но поврежденная кожа уже вздулась волдырями, кое-где лопнувшими, и открытые ранки сочились розоватой сукровицей.

— Очень больно? — спросила она, прерывая затянувшееся молчание и стараясь скрыть нервную дрожь в пальцах.

— Не очень, — бодро отозвался он, но все же едва заметно дернулся, когда она коснулась края ожога мокрой тряпицей.

По алебастрово-белой коже потекли капельки воды, очерчивая сократившуюся над локтем мышцу, а на предплечье отчетливей проступили вздувшиеся жилы.

— Маар говорил, — вдруг подал голос Ниим, заставив Рэйлин вздрогнуть, — чтo ваша магия была заблокирована браслетами. Как вам удалось от них избавиться?

— Супруг помог, — ответила она, осторожно промывая ожог. — А как — не знаю. Я лишилась чувств, а когда очнулась, браслеты уже исчезли.

Ниим неопределенно крякнул в своем углу возле очага, а Марон, по бледному лицу которого вдруг разлился трогательный румянец, принялся сосредоточенно разглядывать свое колено.

— Что ж, я рад, что ваш дар