Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

переодеваться, в спальне находился еще истопник, подготавливающий камин к отопительному сезону. Он чистил камин очень тщательно, но был довольно неловок — от его неосторожного движения ведро с сажей опрокинулось и в воздухе повисло облачко темной пыли.

Мейбелл не удержалась и предостерегающе крикнула ему:

— Осторожнее, друг мой! Если ты так будешь чистить камин, то моя спальня превратится в некое подобие дымохода.

— Простите, миледи, — сдавленным голосом прохрипел истопник, и сделал попытку собрать рассыпанную сажу обратно в ведро. Однако при этом он умудрился толкнуть и рассыпать второе ведро с сажей. Салли негодующе охнула, а Мейбелл, не решаясь больше обращаться к неуклюжему малому, который чем больше старался, тем больше творил бед, сказала служанке:

— Салли, голубушка, разыщи веник и тряпку, а также скажи Летти, чтобы она помогла тебе здесь убрать.

— А еще, Салли, захвати мне кружку эля, — как ни в чем не бывало, потребовал истопник. — В нос забилась пыль, в горле пересохло.

— Ах, тумаков бы тебе надавать, а не эль подносить, безрукий бездельник, — начала ругаться на него Салли.

— Ладно, Салли, не сердись. Принеси нам всем кувшин сидра и стаканы. Мы все пострадали, и нужно смыть огорчение хорошим вином, — улыбаясь, сказала ей Мейбелл.

— Хорошо, миледи, — смягчилась Салли. — Только я недавно в этом дворце, не знаю, что тут и как, придется вам подождать.

С этими словами она исчезла за дверью. Мейбелл хотела тоже выйти вслед за нею, переждать чистку камина в гостиной, но истопник быстро преградил ей дорогу к двери, не давая выйти. Девушка испуганно попятилась от чумазого парня, не зная, чего ей еще от него ожидать, но он, смеясь, сдернул со своей головы большую шляпу с оборванным краем, и Мейбелл узнала своего друга Джорджа Флетчера с измазанным как у трубочиста лицом.

— Джордж, ты как чародей, появляешься в самый неожиданный момент! — радостно всплеснула руками девушка.

— Пришлось еще раз прибегнуть к маскараду ради встречи с вами без посторонних глаз, леди Мейбелл. Тот способ переписки, который мы с вами выбрали, оказался очень ненадежным, — объяснил Джордж.

— Но почему? — удивилась Мейбелл.

— Позавчера вечером я намеревался забрать письмо от вас, спрятанное в дупле, но меня опередил маленький плюгавый человечек с пренеприятной физиономией, который, взобравшись на ветку дуба, забрал бумагу, — стал объяснять ей молодой офицер, принявший облик истопника. — Как только он прочитал ваше письмо, в котором вы просите меня устроить вам свидание с графом Кэррингтоном, то сильно обрадовался, и злая улыбка окончательно так изуродовала его очень далекое от красоты лицо, что я преисполнился к нему отвращением. Я поймал негодяя, дал ему пару затрещин, и отнял у него ваше письмо. Тогда же я решил, что больше мы дуплом старого дуба пользоваться не будем.

— Это Джеф выследил меня! — в ужасе произнесла Мейбелл, и испуганно схватила Флетчера за рукав. — Джордж, что же делать? Мне посчастливилось, что вы вовремя отняли у шута мое письмо, но он его прочитал, и он знает мою тайну!

— Не беспокойтесь, Мейбелл, без серьезных улик против вас карлик к королю не пойдет, — он до сих пор помнит вкус хлыста, которым его величество знатно его попотчевал, — успокаивающе сказал ей Джордж. — А я позабочусь, чтобы в руки Джефа не попали доказательства, уличающие вас в измене королю. Поэтому больше никакой переписки, встречаемся и обговариваем наши действия при личной встрече. На этот раз я переоделся истопником, чтобы сказать вам, дорогая леди Мейбелл, нынче вечером я дежурю в тауэрской тюрьме и могу устроить вам свидание с лордом Альфредом. Остается только решить, каким способом вы можете незаметно отлучиться из дворца на несколько часов.

— Я знаю как! — радостно сказала Мейбелл. Обещание Флетчера скорого свидания с любимым заставило ее забыть все свои недавние тревоги и снова воспрять духом. — Сегодня его величество задержится допоздна на совещании со своими министрами, и я вполне могу посетить в это время театральное представление.

— В таком случае жду вас сегодня в восемь часов вечера, — улыбнулся Джордж Флетчер. Он снова нахлобучил себе на голову шляпу истопника и покинул комнату, захватив с собою скребок с ведрами.

Было полседьмого, когда Мейбелл и Летти, одетые в одинаковые платья, подъехали к театру Томаса Киллигру «Рояль». Для начала Мейбелл решила показать себя широкой публике, чтобы ни у кого не возникло сомнений насчет ее местонахождения, а ее преданная Летти должна была ее подменить и сыграть в театре роль своей госпожи.

Театр был наполнен шуршанием шелков, трепетом многочисленных вееров, шорохом накрахмаленных кружев и колыханием перьев. Десять канделябров, в каждом из которых горело по шесть высоких свечей освещали сцену, тогда как еще шесть свечей выстроились в два ряда вдоль рампы, отчего в зрительном зале повисла легкая сизая дымка. Возле сцены стояли несколько девушек с корзинами. Они громко выкрикивали названия своих товаров — прохладительных напитков, апельсинов, засахаренных фруктов, продавая их по повышенным ценам.

Над партером, обычно занимаемым молодыми дворянами и проститутками, был балкон, разделенный на ложи, в которых сидели пышно разодетые и усыпанные драгоценностями дамы из светского общества со своими мужьями или любовниками. Выше был устроен еще один балкон для публики попроще.

Как только Мейбелл заняла центральную ложу, все головы в завитых париках оказались повернутыми в ее сторону. Она явно вызывала больший интерес, чем уже начавшееся представление, и даже актеры прервали свою игру, чтобы поглазеть на новую фаворитку короля. Мейбелл, улыбаясь, поприветствовала несколько своих давних знакомых, затем она надела белую бархатную маску, закрывающую все ее лицо, давая понять, что столь повышенное внимание к ее персоне ей неприятно. Зеваки несколько угомонились, и снова обратили свое внимание на сцену. Девушка понадеялась про себя, что комедия Бена Джонсона «Молчаливая женщина» увлечет зрителей, и, улучив момент, когда занавес поднялся на новом акте, выскользнула из ложи. Ее место заняла Летти, одетая в точь-точь как она, и с такой же бархатной маской на лице, а Мейбелл с тепещущим сердцем уселась в карету, которая должна была отвезти ее к Альфреду Эшби.

Крепкие лошади быстро домчали девушку к месту назначения. Громаду Тауэра уже окутал плотный вечерний мрак, и Мейбелл, вступившая во двор крепости, не могла разглядеть его как следует. Чтобы попасть в тюрьму ей нужно было вслед за факельщиком, присланным Джорджем Флетчером пройти по узкому темному коридору. Тюрьму никогда не