Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

Мейбелл растерянно хлопнула своими длинными ресницами — как Альфред может обвинять ее в том, что она не стремится к встрече с ним, если он знает насколько ее сердце полно любви к нему. Но в следующую минуту жестокая реальность полностью развеяла все ее сладостные грезы. Рядом с нею находился не Альфред Эшби, — ее любимый по-прежнему находился в тауэрской темнице, — а Джон Черчилль, герцог Мальборо. К удивлению Мейбелл, он всерьез воспринял ее заигрывания с ним при их первой встрече, которые обычно воспринимались как своего рода светская любезность, и теперь желал еще больше сблизиться с нею, не смотря на вероятный гнев короля Якова. А она после разговора с Джорджем Флетчером настолько уверовала в свое желанное воссоединение с графом Кэррингтоном, что видела его мысленным взором в тех местах, где его не было!

Герцог Мальборо пытливо всматривался в нее, стараясь угадать ее потаенные мысли. Но свойственная Мейбелл находчивость не подвела ее и на этот раз.

— Джон, милый, вы же знаете мое беспокойство о вас, — ласково сказала она ему, всем своим видом демонстрируя ту привязанность, которой он ждал от нее. — Его величество не простит, если заподозрит, что нас влечет друг к другу.

— Мейбелл, у меня достаточно возможностей для того, чтобы укрыть вас в одном из своих поместий, — начал пылко уверять ее герцог Мальборо. — Нужно только твое согласие, и я избавлю тебя от его величества. Я же вижу, как тебя тошнит от этого старика!

— Джон, ты такой смелый! — деланно восхитилась девушка. — Но лучше всего подождать, пока страсть короля ко мне остынет. Тогда я без помех смогу встречаться с тобой.

— Невозможно терпеть так долго! — взволнованно проговорил герцог Мальборо, и угрюмо добавил: — К тому же я сомневаюсь, что король разлюбит тебя.

— Но я окружена шпионами его величества, которые следят за каждым моим шагом, — девушка развела руками, показывая, что в данном случае она бессильна и им нужно смириться с судьбой.

— Дайте мне подумать, — герцог Мальбор потер свой лоб в мучительном размышлении. Затем его лицо прояснилось, и он уверенно произнес: — Но одно свидание можно устроить без опаски.

— Вы думаете обмануть лучших королевских сыщиков, но как? — с любопытством спросила его Мейбелл.

— Через шесть дней в Хэмптон-корте будет бал-маскарад, — объявил ей герцог Мальборо. — Об этом мне сказала утром королева, не скрывающая своего неудовольствия тем, что ее английские подданные так подвержены светским праздникам. Во время завязавшейся маскарадной кутерьмы мы вполне можем увидеться в подходящем месте этого сада. Что вы скажете об этом укрытии?

И герцог указал Мейбелл на садовую беседку, построенную из высоких трельяжей, по которым вились белые розы, усыпающие землю благоуханным снегом своих ароматных лепестков. Место выглядело поистине заманчивым для любовного свидания, тем более, что неподалеку журчал удивительной красоты фонтан, полный бронзовых тритонов и сирен.

— Это вы, Джон, хорошо придумали, — поддакнула своему собеседнику Мейбелл, не зная, как ей отвертеться от навязываемой ей любовной встречи.

Заключив по словам юной собеседницы, что он уже достиг желанной цели, герцог Мальборо облегченно вздохнул, и с улыбкой произнес:

— Значит, мы договорились, дорогая моя Мейбелл. В таком случае пойду на примерку своего маскарадного костюма. Портной должен прийти в три часа дня.

Напоследок он поцеловал Мейбелл руку, и ушел, оставив ее в глубокой задумчивости. Девушка размышляла как ей, в свою очередь, воспользоваться намечающимся маскарадом, и что ей следует предпринять, чтобы отвадить от себя герцога Мальборо. Последние десять дней ей то и дело приходилось искусно лавировать между ним, королем Яковым и Марией Моденской, стараясь при этом не вызвать неудовольствия этих могущественных персон. Это было довольно затруднительно, поскольку у каждого из них были свои взаимоисключающие планы на ее счет, и напряженная ситуация не потеряла своей остроты с переездом королевского двора из Сент-Джеймского дворца в загородную резиденцию Хэмптон-корт.

Мейбелл тяжело вздохнула и решила перестать мучиться сомнениями. Джордж Флетчер обещал устроить ей побег в одно время с графом Кэррингтоном, и девушка надеялась, что это время не за горами. Они с Джорджем условились, что он сообщит ей об этом в своей записке, а вести переписку они будут с помощью дупла старого дуба, растущего возле садового Лабиринта Хэмптон-корта. В этой части сада мало кто отваживался прогуливаться, поскольку извилистые дорожки в нем были расположены таким образом, что выйти из них без посторонней помощи было невозможно. К счастью, Мейбелл обладала хорошей зрительной памятью, и она могла гулять по всему саду без помощи опытного проводника, не опасаясь заблудиться. Но она опасалась злобного соглядатая, который с недавних пор пристрастно следил за нею, личного карлика его величества Джефа, который никак не мог простить ей того, что из-за нее он утратил милость своего господина.

Шут Джеф был пренеприятнейшим существом, отравлявшим жизнь многим придворным Якова Второго. Злобные гримасы, разорванные любимые книги и испачканная одежда были самыми невинными его проделками по отношению к людям, которых он по каким-то причинам невзлюбил. Любовницы короля не были исключением из установленных им правил; Джеф так или иначе давал им понять, что он тоже является значительной персоной, и ему нужно угождать. Наивная Мейбелл не догадывалась, что злобными проделками Джеф вымогает взятку, и сначала пыталась исправить дурной нрав карлика мягкими увещеваниями. В ответ шут, уверенный в своей безнаказанности, демонстративно помочился на ее стул в королевской приемной. Мейбелл ничего не оставалось, как обратиться к королю с просьбой унять не в меру распоясавшегося карлика. Стул заменили, а шута Яков собственноручно отстегал своим охотничьим хлыстом. Джеф прекратил пакостить Мейбелл, но она заметила, что стала объектом пристальной слежки с его стороны, и без сомнения он докладывал королю обо всех ее поступках, которые могли вызвать неудовольствие его величества. Поэтому Мейбелл немного покружила по саду и, только убедившись в том, что за нею никто не следит, она приблизилась к старому дубу, поднялась на цыпочки и пошарила рукой в дупле. Дупло было пустое, и девушка чуть не расплакалась от огорчения. Прошло уже три дня как она оставила письмо Джорджу; на ее взгляд, ожидание ответа затягивалось непозволительно долго.

В расстроенных чувствах Мейбелл вернулась в свои апартаменты, отведенные ей в той части дворца, которая примыкала к Фонтанному двору, для переодевания к обеду. Кроме нее и ее горничной Салли, которая помогала ей