Навечно - Женева Ли

― Но, чтобы сделать это… ― Я вспомнила, как Сабина стала матриархом Руссо. Она сражалась и убила мать Доминика. Но так далеко это не зайдет. Не между матерью и ее собственным ребенком.

― Помнишь, как ты ударила Сабину? ― Пробормотала Жаклин себе под нос. ― Если Камилла победит, она возглавит семью.

И даже если от Джулиана отреклись, это разорвало бы на части всю его семью. Очевидно, все может стать еще хуже. Намного, намного хуже.

― И одна из них умрет? ― Я не знала, почему спросила об этом. Мне было известно, что женщины Руссо вполне способны убивать друг друга. Черт возьми, чем больше времени я проводила с ними, тем явственнее сама чувствовала себя способной убить.

Но я не могла допустить, чтобы дело дошло до этого. Если бы мы остались с ними наедине, я бы попыталась их образумить. Я могла бы заставить Сабину понять, что Камилла имеет полное право видеться со своими детьми, и заставить Камиллу пообещать не делать ничего слишком безумного. Последняя часть могла вызвать сложности, но я верила.

― Да. ― Ее глаза сканировали комнату, словно она искала пути отхода.

Я посмотрела на Камиллу. Она не отводила пристального взгляда от своей матери, выражение ее лица было непроницаемым, но жестким. Я повернулась и увидела, что несколько вампиров в черных плащах вносят в зал оружие ― от кинжалов и мечей до пистолетов и луков.

― Они ведь не собираются делать это здесь и сейчас, верно? ― Все происходило слишком быстро.

― Вызов, брошенный в Совете, должен быть решен в его присутствии. ― Аурелия схватила меня за локоть и потянула в сторону от происходящего.

Но я вырвалась. Я ни за что не вернусь к своей паре с новостями, что позволила его матери и сестре убить друг друга.

― Я не могу этого допустить. Нам нужно найти способ остановить Камиллу. Мы должны найти способ заставить ее понять, что убийство Сабины не поможет ее делу.

Прежде чем я смогла что-либо придумать, в зале Совета раздался голос Селы.

― Камилла Дрейк…

― Руссо, ― перебила Камилла. Она стояла перед ними, непоколебимая в своей решимости. ― Я возвращаю свою семейную фамилию, это мое право, как старшей женщины.

Жаклин подошла к нам ближе и покачала головой. Ее лицо было озабоченным.

― Она не должна была соглашаться на смену имени. Так не принято, но Уильям…

Ей не нужно было заканчивать эту мысль. Мой отец не питал особого уважения к вампирским традициям. Более того, он, казалось, стремился нарушать их как можно чаще. Конечно, он потребовал, чтобы она стала Дрейк.

― Подождите. ― Мне пришла в голову мысль. ― Значит ли это, что Джулиан возьмет мою фамилию, когда мы поженимся?

Жаклин и Аурелия повернулись ко мне, на их лицах застыло выражение недоверия.

― Ты спрашиваешь об этом сейчас? ― сказала Аурелия.

Я поднял руки в знак капитуляции.

― Не время. Поняла.

― Камилла, ― повторила Села ее имя и продолжил, не обращая внимания на ее пожелания, ― ты потребовала право primus sanguis. Прежде чем Совет удовлетворит твою просьбу, ты должна объяснить, почему твоя мать больше не подходит для этой роли.

Те проблески привязанности, которые, как мне казалось, были между Камиллой и ее матерью, исчезли. На лице Камиллы появилось выражение чистой ненависти. Вот почему она вернулась. Это не имело никакого отношения к обретению свободы или воссоединению с семьей. Дело было не только в том, чтобы найти своих детей.

Речь шла о Сабине.

― Она действительно собирается ее убить, ― сказал я себе под нос.

Жаклин рядом со мной кивнула, ее лицо побелело.

Я должна была что-то быстро предпринять.

― С чего мне начать? ― обратилась Камилла к Совету. ― Я могла бы начать с того, что в юности меня держали взаперти и заставили выйти замуж девственницей.

― Тогда не было закона, запрещающего это делать, ― напомнила Сабина.

― Теперь моя очередь говорить, мама, ― огрызнулась Камилла. ― Не то чтобы тебя это волновало. Она знала, что я была привязана к Уильяму Дрейку до нашего брака…

― Это не так!

― Молчи, ― потребовала Села. ― Претендент говорит. У тебя будет шанс ответить, Сабина.

Камилла продолжила перечислять обиды на Сабину, ее голос был тихим и угрожающим. Она рассказала им о своем браке и о том, что ее мать не вмешалась и не помогла ей. А потом она рассказала, как ее бросила семья, как они солгали о ее смерти и украли детей. В комнате воцарилась тишина, все взгляды были прикованы к Камилле, как будто они были заворожены ее словами.

Я знала совсем другую историю. Ту, которую рассказал мне Джулиан. Я поверила его версии, но, слушая Камиллу, задумалась, не слишком ли много правды в ее версии. По крайней мере, с ее точки зрения. Может быть, правда была где-то посередине.

Но даже если в обвинениях Камиллы и была доля истины, я видела Сабину с другой стороны. Она была искренне благодарна мне за то, что я спасла жизнь ее сыну. Рассказ Камиллы был убедительным для тех, кто знал ту версию Сабины, которую я встретила впервые, но как быть с той женщиной, которую я мельком увидела в безумии, последовавшем за моим воскрешением? Мать, которая благодарила меня. А как же то, что она заявила потом? Что она действовала так, чтобы защитить своих детей?

Я не могла решить, какая из версий Сабины настоящая.

Когда она закончила, губы Сабины сжались в тонкую линию, но она продолжала молчать.

― У тебя есть какие-нибудь доказательства в поддержку твоих обвинений? ― Села спросила Камиллу.

Камилла открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем она успела заговорить, вперед вышла Жаклин.

― Я могу дать свидетельские показания, ― тихо, но твердо сказала она.

― Что ты делаешь? ― прошипела я, хватая ее за руку. ― Мы должны остановить это, а не участвовать!

Жаклин пожала ее и натянуто улыбнулась.

― То, что я должна сделать для нее.

Села одобрительно кивнула и жестом предложила Жаклин говорить.

Жаклин вышла перед членами Совета и начала рассказывать о том, что видела во время бесчисленных визитов в поместье Руссо на протяжении многих лет: о резких высказываниях Сабины, о том, как она изолировала свою дочь от общества, о том, как изменилась Камилла после того, как ее представили