Навечно - Женева Ли

― Нет, ― прорычал я.

― Тогда почему ты делаешь это для нее?

Я сжал челюсти, чтобы не зарычать.

― Потому что ее здесь нет.

― Она может действовать самостоятельно? ― Она пожала плечами и взяла свою рюмку. ― Может, в конце концов, она мне понравится.

― Тебе понравится. ― Лисандр улыбнулся, его глаза загорелись, когда он заговорил о ней. Я тихо зарычал, и он отстранился, подняв руки. ― Что? Мне нравится Тея.

― Это инстинкт, ― сказал я сквозь стиснутые зубы. ― Его нелегко контролировать.

― Попробуй, ― сказала Мэгги с фальшивой любезностью, ― пока ты снова не разгромил бар.

― А что насчет тебя? ― Парировал Лисандр. ― Почему Мордикум здесь ошивается?

Это был вопрос, который я не хотел задавать ей, потому что боялся ответа. Она секунду изучала меня, словно догадываясь, о чем я думаю. Наконец она облокотилась на барную стойку.

― Они повсюду. Вы, богатые мальчики, слишком заняты своими балами и оргиями, чтобы понять, каково нам, представителям низших классов. Совету все равно, что мы говорим. Как только кто-то переступает черту, его наказывают, если повезет. Если нет ― казнят. От нас ожидают, что мы будем жить по тем же правилам, не имея права голоса.

― Звучит так, будто ты им сочувствуешь, ― тихо сказал я.

― Я понимаю их так же, как и тебя, но я не принимаю ничью сторону. Этот бар ― нейтральная зона. ― Она обвела глазами разгромленное помещение. ― Или была, пока не появился ты. Чистокровные сюда не заходят. Совет и эти богатые засранцы не беспокоятся о нас, если только не хотят доставить неприятности.

― Мы богатые засранцы, ― напомнил я ей.

Она не стала отрицать этого, встретившись со мной взглядом.

― И ты создал проблемы. Какой сюрприз. Ты ― отражение Совета. Ты такой же плохой, как и они.

― Я в это не верю. ― Я хлопнул кулаком по стойке, отчего стаканы задрожали. ― И ты тоже.

Мэгги, которую я помнил, так бы не считала, но со временем мнение может измениться.

Она вытерла стойку тряпкой, убирая брызги крови.

― Если бы ты был рядом, ты бы знал. Все изменилось.

Это действительно было так.

― Насколько?

― Сначала ты разгромил мой бар, а теперь допрашиваешь меня?

― Не будем ссориться с другом, ― пробормотал Лисандр.

Мои глаза встретились с глазами Мэгги, и в них отразился тот же вопрос, который я задавал себе. Остались ли мы друзьями?

― Мы пришли не за неприятностями, ― солгал я. Это был не самый лучший момент, но признаваться ей в том, что мы явились с намерением совершить насилие, было немного самоубийственно. ― По крайней мере, не специально.

― Конечно. ― Она закатила глаза. ― Что ты искал?

― Мне нужна информация. ― Если Мэгги управляла баром все эти годы, она должна была знать обо всем, что происходит в Венеции, и о том, кто за этим стоит. ― Мне нужно знать, что случилось с Гвинервой.

― Разве она не умерла? ― спросила Мэгги.

― Не от естественных причин, ― сухо сказал я. ― Но никто, похоже, не хочет рассказывать мне, что произошло.

― Откуда мне это знать? ― уклончиво ответила она, но ее взгляд метнулся в сторону.

― Полагаю, ходили слухи о ее смерти.

― Я слышала, что для Совета это было неожиданностью, ― язвительно сказала она. ― Они не знали, что Rio Oscuro что-то угрожает.

Я наклонился ближе. Она определенно что-то знала.

― Что еще ты слышала?

― Я слышала, ― она понизила голос, словно мы были не одни, ― что ты заплатишь за весь тот ущерб, который причинил моему бару.

Рядом со мной усмехнулся Лисандр.

― Некоторые вещи не меняются.

― Нет, не меняются. ― Она выпрямилась.

― Например, цена информации? ― спросил я, доставая бумажник и бросая купюры на барную стойку.

― О нет, тут все изменилось. Цена выросла. ― Она усмехнулась. ― Вини в этом инфляцию.

Я опустошил свой бумажник и стал ждать.

Мэгги схватила купюры, пересчитывая и бормоча себе под нос. Удовлетворившись, она засунула их в бюстгальтер.

― Ты хочешь знать, что случилось с Гвинервой?

Я кивнул, надеясь, что она не просто издевается надо мной.

― Спроси ее сестер.

― Королев? ― воскликнул Лисандр, и я почувствовал, что моя кровь стынет в венах.

― Но они не стали бы подвергать опасности источник, не будучи уверенными, что есть кто-то, кто может ее заменить, ― сказал я.

Мэгги улыбнулась и постучала пальцем по носу, как будто я уловил что-то важное.

― Теперь ты понял.

― Ты говоришь, что ее убили, чтобы освободить трон, ― повторил я, у меня зазвенело в ушах. ― Но она была убита несколько десятилетий назад, еще до того, как Тея появилась здесь ― даже не родилась. Они не могли знать.

Ведь не могли? Я подумал о видении Марианы в ту ночь, когда Тея заняла трон. Она ясно видела ее тогда. Но именно Мариана потребовала возвращения моей матери. Королевы навязывали ей трон. Зачем? Они потребовали, чтобы моя мать взошла на него еще до того, как познакомились с Теей. Это не имело смысла.

― Еще кое-что. ― Мэгги пододвинула ко мне бутылку водки, и я замер. ― Я бы перестала спрашивать себя, кто твои враги, и начала спрашивать, кто не враги.

― А ты кто? ― грубо спросил я.

― Я не принимаю ничью сторону, помнишь? ― сказала она, когда дверь с грохотом распахнулась и дюжина вампиров ворвалась внутрь. ― Но я беру взятки.

Судя по всему, мы больше не были друзьями, потому что Мэгги нас продала.

Если у вампира были какие-то правила, то первым из них было не доверять никому, кто не является твоей собственной плотью и кровью. Или, в моем случае, не доверять никому. И почему-то я всегда умудрялся облажаться и все равно это делал. Вампиры заполняли бар, стремительно блокируя все возможные выходы. Лисандр уже был на ногах, но я не двигался.

В этом не было смысла. Мы попали в засаду, и пока я не узнаю, кто подкупил Мэгги, чтобы она нас продала, я не могу быть уверен, нужно ли нам сражаться или пытаться договориться.

К нам подошла женщина, одетая в черное с ног до головы. Ее ботинки