Опальная жена. Пекарня на краю севера - Александра Берг

Я перечитал документ дважды, затем отложил его в сторону и хмыкнул.

Граф… То, к чему я стремился, так желал, наконец исполнилось. И теперь Август Вейр не больше чем… Кто? Торгаш?

– А может, – произнес я с холодной усмешкой, небрежно вертя в пальцах пергамент с королевской печатью, – стоит нанести визит своему дорогому тестю? Пощипать его за напомаженные усы? Напомнить, что титул графа теперь принадлежит мне – и не просто на словах, а по высочайшему повелению. Официально и безоговорочно. Полагаю, ему будет приятно узнать, что отныне он лишен права называться графом.

Эта мысль подняла мне настроение. Как бы он назвал меня теперь? “Мой лорд”? “Ваша светлость”?

Я поднялся из-за стола, оставив на нём несколько монет, и направился к выходу гостиницы. Прохладный вечерний воздух освежил голову. Я зашагал к конюшне.

Взобравшись в седло, на мгновение замер, размышляя. Куда теперь? Продолжать поиски Анны или… Перед глазами всплыл образ Вейра – его самодовольная ухмылка, холодный взгляд, фальшивые переживания.

Я натянул поводья, разворачивая коня в сторону поместья.

Путь до особняка занял около двадцати минут. Сумерки сгустились, превратившись в полноценную ночь, когда я подъехал к знакомым воротам. Но вместо ожидаемой тишины я увидел нечто удивительное – ярко освещённое крыльцо и запряжённую карету с гербом, который я бы узнал даже в кромешной тьме.

– Вот же черт… – выдохнул я, ощущая, как кровь отливает от лица.

Сомнений быть не могло. Эта карета принадлежала лишь одному человеку… Человеку, который недолюбливал меня больше, чем все остальные. Впрочем, я платил ему той же монетой – наша взаимная неприязнь давно переросла в нечто большее, чем простая антипатия.

Герцог Лайонел Драммонд!

Даже на расстоянии его карета источала высокомерие своего хозяина. Золоченый герб, витиеватые завитки на дверцах, вороные жеребцы с отливающей синевой шкурой. Безупречные в своей выправке кучер и двое слуг в ливреях тёмно-синего цвета. И… неповторимый аромат, окутывающий карету плотным облаком – смесь восточных специй, которыми натирали деревянные панели.

Я невольно сжал поводья. Драммонд. Человек, который считал меня никем и никогда не упускал возможности напомнить об этом. Человек, занимающий кресло в Ордене Щита и Меча.

Ещё три месяца назад я стоял перед Орденом, пытаясь объяснить, почему нападение на Гисс обернётся катастрофой. Разложил перед ними карты, расчеты, донесения разведки. Говорил о численности гисского флота, о системе береговой защиты, о союзниках, которые придут на помощь Гиссу при первом же выстреле.

– Генерал Артейр, – голос Драммонда тогда сочился ядом и насмешкой, – ваша… осторожность достойна восхищения. Однако предоставьте решение вопросов государственной важности тем, кто на протяжении поколений служил короне.

Тогда никто не встал на мою сторону. Драммонд и его приспешники выделили средства, снарядили флот и отправили его к берегам Гисса. Результат? Двадцать потопленных кораблей, пять сотен погибших моряков и позорное отступление под прикрытием ночи. Авантюра, которая опустошила казну и не принесла ничего, кроме позора.

И вот этот человек здесь, в поместье, что теперь принадлежит Вейру. Совпадение? Едва ли.

Драммонд и Вейр вместе – сочетание более ядовитое, чем смесь белладонны и болиголова.

Что ж, самое время нарушить их уютную беседу.

Я стремительно направился к дверям особняка. На пороге возник дворецкий, которому ещё неделю назад я хотел начистить морду.

– Добрый вечер, господин Артейр, – произнёс он с лёгким поклоном, словно моё появление было самым обыденным событием этого вечера.

– Добрый, – я улыбнулся. – Надеюсь, не слишком поздно для визита? Видите ли, проезжал мимо и заметил, что у вас гости.

– Хозяин и герцог Драммонд в гостиной, – сообщил слуга, отступая в сторону. – Позвольте, я провожу вас.

Мы пересекли просторный холл и остановились у тяжёлых дубовых дверей. Когда я переступил порог гостиной, то позволил себе широкую, почти хищную улыбку. Изумление, отразившееся на лицах присутствующих, принесло мне особое, физическое удовольствие. Вейр застыл как статуя с хрустальным бокалом в руке. Драммонд же, восседавший в глубоком бархатном кресле возле потрескивающего камина, медленно повернул голову в мою сторону.

– Виктор! – воскликнул Вейр, поднимаясь на ноги. – Вы… вы разве не уехали?

– Решил немного задержаться, – я неторопливо прошёл в центр гостиной, окидывая взглядом обстановку. – Знаете, странная штука – судьба. Сидел я в гостинице, доедал свой ужин, размышлял о дальнейших планах, и вдруг – письмо! – я сделал театральную паузу. – А в нём такие новости, что я просто не мог не поделиться с вами лично.

Драммонд чуть приподнялся, но тут же сел обратно – высокий, статный, с безупречно подстриженной седеющей бородой и холодными серыми глазами.

– Генерал Артейр, – произнёс он тем особым тоном, который всегда использовал в моём присутствии. – Какой… сюрприз.

– Ваша светлость, – я склонил голову в подчёркнуто формальном поклоне. – Вижу, ваше здоровье в полном порядке. Рад, что неудачная кампания против Гисса не слишком вас расстроила. Пятьсот погибших – такая мелочь, не правда ли? Едва ли стоит обращать внимание.

Лицо Драммонда окаменело, а в глазах мелькнул опасный блеск.

– Вы все так же несдержанны в своих суждениях, генерал, – процедил он сквозь зубы.

– Приятно ли вам, – я обратился к Вейру, бесцеремонно садясь в кресло напротив мужчин, – дорогой тесть, принимать человека, который вас разорил?

Вейр скривился. Несомненно, это была чистая правда. Август Вейр был одним из тех кто рискнул финансировать экспедицию. На что он надеялся? Наверняка Драммонд убедил его, что после предполагаемого взятия Гисса вложения вернутся в двойном… нет, в тройном размере. Теперь же вместо обещанного богатства Вейр получил горечь разорения и унизительную необходимость породниться с безродным генералом.

– Мой дорогой зять, – произнёс Вейр, растягивая слова с деланной любезностью, – вы, как всегда, предпочитаете скандал. Разорение – слишком громкое заявление. Это всего лишь временные… затруднения.

– Временные затруднения, – повторил я с нажимом. – Интересная формулировка для человека, который потерял три четверти состояния, продал родовое поместье и отказался от своего титула.

Вейр нервно сглотнул, переведя взгляд с меня на Драммонда.

– Что вы сделали? – прошипел герцог.

– Он вам не сказал? – с деланным удивлением воскликнул я. – Странно, вы должны были слышать, что я женился на дочери вашего… хм-м-м… друга.

Лицо Вейра побелело, а затем покрылось неровными багровыми пятнами. Его безупречный облик вдруг