Опальная жена. Пекарня на краю севера - Александра Берг

– Михель, – прошептал я, узнавая походку старого конюха.

Моё внимание привлекло тёмное пятно около входа. Подошёл ближе, коснулся рукой – глина, смешанная с соломой. Здесь кто-то упал.

Ещё внимательнее всмотрелся в пространство и увидел то, что не может увидеть обычный человек – призрачное мерцание, тонкие нити силы, витающие в воздухе.

Магия… Чистая, нетренированная сила.

Я прикрыл глаза и глубоко вдохнул, позволяя драконьим чувствам полностью раскрыться. Воздух наполнился запахами: пот лошадей, старое дерево, влажная земля… и ещё один аромат, лёгкий, почти неуловимый – дикая вишня.

Анна?

Разве такое возможно? Анна обладает магией? Какого чёрта Вейр даже не упомянул об этом?

В глаза бросилась ещё одна деталь – следы борьбы. Мужчины – те двое, внезапно упали, сбитые… магией. А после… Мой взгляд сместился к воротам поместья. Одна створка была сорвана с петель, вторая – покосилась. Конь вырвался на свободу.

Чёрт побери… Вейр не врал? Анна действительно сбежала? Верхом на… Шторме?

Тогда кто те двое мужчин, чьи следы я обнаружил? Наёмники? Охранники?

– Михель, – прошептал я.

Старик тоже был здесь в момент исчезновения Анны. Не просто был – участвовал.

Прищурившись, проследил путь старика. Глубокие отпечатки, увеличенное расстояние. Михель явно бежал, насколько позволяли его изношенные годами колени.

Значит, старый конюх не остался дожидаться своей участи. Умно. Очень умно.

Я невольно улыбнулся. Насколько мне известно, Михель прослужил в этом поместье больше сорока лет, знал здесь каждый закуток. И, судя по всему, прекрасно понимал, чем ему грозит побег Анны.

Вейр бы не оставил свидетелей. Он бы не задумываясь уничтожил воспоминания старика, как сделал это с другими слугами. А может, и самого Михеля стёр бы с лица земли – одним небрежным жестом, словно смахивая надоедливую пылинку с дорогого камзола.

Следы вели через заднюю дверь конюшни, почти незаметную среди деревянных перегородок. Я осторожно надавил на неё кончиками пальцев – створка отворилась без единого скрипа, открыв узкую, едва заметную тропинку, что вилась между высокой травой к старому яблоневому саду.

Всматриваясь в каждый отпечаток, в каждую примятую травинку, двинулся по следам. Через яблоневый сад, мимо колодца, к дальнему краю поместья, где старая стена местами обрушилась.

И вдруг – ничего. Я замер, озадаченно разглядывая землю перед собой. Следы Михеля… просто исчезли. Словно старик растворился в воздухе.

Я опустился на одно колено. Никаких признаков магии или иллюзии. Земля была сухой, твёрдой, без единого намёка на продолжение пути.

– Вот же чёрт, – выдохнул я, поднимаясь на ноги и осматривая окрестности.

Здесь, у старой яблони с искривлённым стволом, обрывался путь единственного, кто мог бы рассказать, куда делась Анна!

Глава 27.

Глава 27

Я сидел в гостинице, где остановился, и медленно доедал свой ужин.

Неделя. Прошла целая проклятая неделя. Столько времени я потратил, расспрашивая местных о том, не видели ли они девушку верхом на боевом вороном коне.

Пусть я не был частым гостем в этих землях, но некоторые меня знали, так что приходилось действовать тихо, с предельной осторожностью, чтобы Вейр продолжал думать, будто я играю по его правилам.

Однако все мои усилия пошли насмарку – Анну никто не видел.

Девушка сбежала – это и так понятно. И, скорее всего, не к кому-то, как уверял её отец, а от кого-то. От того же отца, к примеру.

Чёрт! Будь у меня такая семейка, я бы тоже рванул прочь, не оглядываясь и не прощаясь.

Я впился взглядом в темноту за окном гостиницы, пока мысли кружились в голове, сталкиваясь и разлетаясь, как осколки разбитого стекла.

Зачем я её вообще ищу? Что это – чистая одержимость? Я словно превратился в старого дворового пса, который, поджав хвост, рыщет по следам хозяина, не способный остановиться.

Может, Вейр прав? Может, нужно вырвать эту занозу из сердца, развернуться и умчаться в столицу, где ждут другие дела?

Лучше отпустить… Анна сама выбрала свой путь.

И тут я стукнул кулаком по столу, едва не расплескав кружку с тёмным элем. Это получилось почти инстинктивно.

Нет! Я выслежу её, даже если придётся перевернуть каждый камень!

Это желание прожигало меня насквозь, пульсировало в висках, затмевало разум. Слепое, яростное, неукротимое упрямство гнало меня вперёд! Я должен найти её. Должен схватить за плечи, заглянуть в глаза и… Что? Упасть на колени, вымаливая прощение? Ха! Не так быстро! Пусть сначала объяснит, как ей удалось оседлать моего жеребца!

Я отхлебнул эля. Веселье посетителей гостиницы казалось мне далёким и чужим. Они смеялись, спорили, делились последними городскими сплетнями, а я… я чувствовал себя отрезанным от всего этого невидимой стеной.

– Ещё эля, господин? – прервала мои размышления подошедшая служанка.

Я отрицательно покачал головой:

– Скорее воды. И нет ли для меня каких-то писем?

Я написал Глену, что задержусь, но ответа пока не получил. Интересно, ему что-то удалось выяснить?

Служанка поджала тонкие губы, устремив взгляд куда-то за пределы комнаты. Морщинка пробежала между её бровей, а затем лицо внезапно просветлело.

– Да, господин! Совершенно вылетело из головы, – всплеснула она руками. – С рассветом приезжал гонец, весь в пыли дорожной, спешил очень.

Она торопливо направилась к прилавку, быстрыми шагами преодолев расстояние до стойки. Спустя мгновение девушка вернулась, держа в руках плотный конверт, запечатанный сургучом.

– Вот, господин, для вас, – произнесла она с лёгким поклоном, протягивая письмо.

Раскрыв конверт, я сразу узнал почерк Глена – ровные строчки, ни одного лишнего завитка, ни единого дрожания руки. Как и сам отправитель: строго, чётко, без излишеств.

Вестей было немного, но одна деталь заставила меня нахмуриться. Глен сообщал, что тело конюха предали огню – дескать, бедолага и так натерпелся, а потому закапывать его в холодную землю сочли неуместным.

“Сожгли…” – процедил я сквозь стиснутые зубы. “Огонь – для драконов и героев, а для таких ничтожеств, как Лудде, есть выгребная яма с червями и падалью!”

Я отложил письмо Глена и потянулся за конвертом, чтобы бросить его в очаг, но заметил, что внутри что-то ещё осталось. Запустив пальцы, извлёк второй конверт – небольшой, но явно дорогой. Тяжёлая кремовая бумага, оттиснутая королевская печать, сусальное золото, искусно нанесённое по краям….

Вскрыв его, я развернул пергамент и пробежался глазами по строкам официального письма.

"… в силу прошения Нашей королевской милости рассмотрено ходатайство графа Августа Вейра о передаче наследственного титула… Повелеваем: удовлетворить прошение