Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

- Рад приветствовать вас, ваше высокопреподобие в столь чудесный, уже освященный первой молитвой, утренний час, - куртуазно начал Констанс, слегка поклонившись.

- Вы всегда слыли искусным собеседником, умеющим поддержать разговор любой сложности, - кивнула она в ответ. Голос у Саскии оказался весьма глубокий, ласкающий слух бархатными обертонами. - Но полно упражняться в словоблудии епископ. Пусть ваш сопровождающий выйдет, ничего интересного для него здесь нет.

Констанс махнул рукой секретарю, подтверждая распоряжение благочестивой. Боклерк поклонился и произнеся: 'Я буду у входа, ваше преосвященство. Ваше высокопреподобие ...' - вышел из влажной оранжереи.

- Какой преданный и воспитанный мальчик! - фыркнула Саския, пряча руки в рукава черной хламиды. - Говорят, все ваши люди вам преданны?!

- Не жалуюсь, ваше высокопреподобие.

- Теперь мы здесь одни, так что я даю вам разрешение называть меня Благочестивой, - милостиво кивнула она и, повернувшись, пошла по дорожке между цветами. Торопливые и мелкие движения ее ног едва угадывались под бесформенным одеянием. Епископ последовал за ней. - Меня, знаете ли, утомляют все эти расшаркивания лизоблюдов и подхалимов, стремящихся выдоить как можно больше денег из папской казны. Святой Престол - это вершина Единой Церкви, а не кормушка для свиней! Давайте присядем вон на ту скамью, еще успеем набегаться за весь день.

Ее благочестие направилась к мраморной скамейке установленной в живописных зарослях цветов, где высокие колосья цветоносов достигали ярдовой длины.

- И что вы думаете о моих рассуждениях, о предназначении Святого Престола? - спросила она, повернувшись лицом к Констансу, когда тот опустился на другой край скамьи.

- Благочестивая, что вы хотите от меня? Чтобы я подтвердил: является или не является Святой Престол свиным корытом? - смело произнес епископ. Если в подобной манере с ним заговорила сестра Геласия, то и ему в данный момент не стоит опасаться подобных фраз.

Саския отличалась иногда излишне шокирующей прямотой и могла говорить такие провокационные вещи, которые не решался высказать ни один из священнослужителей. Статус родной сестры главы Единой Церкви многое ей позволял. Однако ее резкость в суждениях не раз приносила свои положительные плоды для брата. Но вот если Благочестивая начинала разговаривать с кем-нибудь с нарочитой мягкостью и любезностью, то это служило явным сигналом для собеседника - жди беды. Гадюка тоже негромко шипит перед броском.

- Так вы подтвердите или опровергнете? - продолжала настаивать она.

- Для начала давайте определимся - кто свиньи?

Благочестивая высвободила руки из складок одеяния и зааплодировала. Хлопки недалеко разнеслись во влажном воздухе сада.

- Perfecte euge! (Великолепно!) Достойно Лиса!

- Каков вопрос, таков ответ, - сухо заметил Констанс. Он не любил, когда при нем упоминали это глупое прозвище, прицепившееся, когда его шевелюра не была снежно белой, а отдавала на солнце золотом и рыжиной.

- Ну что ж! Давайте назначим свиней сами, - предложила Саския после небольшого раздумья. - Ваши пожелания?

- Боюсь, Благочестивая, мои свиньи могут отличаться от ваших, - выкрутился епископ. Называть мешавших ему людей он пока не решался, но подозревал, что пара позиций в их списках все же совпадут.

- Вот как? А я надеялась, что ваши звери и мои одного имени и породы! Ох уж мне эти опасения в закулисных интригах и подковерных дрязгах! Епископ, я знаю кое-что про вас, а вы знаете кое-что про меня, так что давайте не будем играть словами, - похоже Благочестивая начала раздражаться и терять терпение. Как все халистийцы она была горяча нравом. - Даю вам последний шанс, не разочаруйте меня!

Констанс был вынужден сдаться. Когда тебя просит, а если быть точным и назвать все своими именами - приказывает родная сестра главы Престола - не подчиниться будет полным идиотизмом, тем более что он действительно 'кое-что' знает.

- В моем хлеву имеются два поросенка, Благочестивая, одного из них зовут Джованне, а второго возможно Сисварий...

- Какие знакомые имена! Это даже не поросята, а целые хряки! А вот третьего поросеночка по имени Сикст в вашем хлеву не значится? - Саския поддержала шуточную манеру епископа, но продолжала выпытывать всю требующуюся ей информацию.

Констанс на пару мгновений задумался, как бы получше ответить.

- Боюсь, Благочестивая, я недавно вывел его из хлева и переопределил в другое место, - верно или неверно ответил? Женщина продолжала пытливо вглядываться в его лицо. Прошли несколько томительных минут, показавшиеся вечностью, прежде чем она изрекла:

- Это мудрое решение, епископ! Очень мудрое! Не дело держать в хлеву единственную боевую лошадь, которая может вывезти нас из беды.

Констанс в момент покрылся холодным потом: 'Неужели она знает о надвигающейся войне?! Откуда?! Мать настоятельница отписала и ей?!', - но Благочестивая после легкой паузы продолжила.

- Вижу по вашему слегка изменившемуся лицу, и вы в курсе основной ситуации. Но я одобряю ваше молчание. Да и десять-двадцать дней большой погоды не сделают. Перед посадкой нового урожая крестьяне всегда выжигают старую солому оставшуюся на полях. А теперь давайте поговорим без вихляний, мы же с вами не маркитантская лодка. Я знаю, что сведения, просочившиеся об адмирале Форсине - это ваших рук дело. Правильные действия. У руля всего флота не может стоять больной калека, который к тому же является напыщенным дуралеем. Тем более к весне успеют избрать нового. Там много умных и талантливых мальчиков, кто-нибудь да подойдет. Но вот ваших действий относительно командора ордена я принять не могу. Сикст нам нужен, как верная скаковая лошадь, которая приведет всех к победе.

- Ваше благочестие, смею заметить, я не предпринимаю ни каких действий относительно командора, только лишь в его пользу, - аккуратно возразил Констанс, мысленно возблагодарив Бога за своевременную беседу с клириком из Ордена Святого Георга.

- Это радует, - кивнула женщина. - Теперь вернемся к сегодняшнему заседанию конвента. Вы должны проголосовать за снятие адмирала Форсина с его должности.

- Увы, ваше высокопреподобие, я не могу пойти против воли своего командора, - притворно выдохнул епископ.

- Жаль, очень жаль. Вы знаете, как опытный наездник иногда приучает норовистую лошадь к повиновению кнутом? Здесь как раз такой случай.

- Благочестивая, я очень