Любовь и лёд. Книга 2 - Ирмата Арьяр

И как он не вспомнил, что снежинок на скульптуре никогда не было? А если с визитом приходила только Осияна, то кто еще мог оставить такой незаметный магический “подарок”, медленно таявший от соприкосновения с теплым воздухом человеческого жилья и воздействовавшим так тонко, что даже Яррен не определил отраву.

Осияна ойкнула и часто-часто заморгала, сдерживая слезы обиды. Покосилась на дверь, но Яррен взмахом руки захлопнул ее перед носом малолетней преступницы.

— Зачем вы это сделали, ваше высочество?

— Не скажу! — она упрямо поджала губы и вздернула подбородок.

— А если я пожалуюсь императору?

— Не пожалуетесь! Вы не ябеда!

Маленькая манипуляторша!

— Тогда, может, скажете, почему я не заметил вашу магию и почему эйхо ее не обезвредили?

Девочка фыркнула, отвернувшись, но не выдержала. Это же так приятно — быть умнее того, кто обвел вокруг пальца даже ее отца и заслужил дружбу любимого старшего брата Рамасхи!

— Потому что так задумано, — вздернула она нос. — Я защитила их именно от вас, точнее, вас от них. Всего лишь учла в заклинании, что вы наполовину инсей, и вплела условие. А эйхо уже совсем объелись магией, и вообще, “сонный снег” как раз используют для того, чтобы их успокоить. Он совершенно безвреден.

— Для ласхов и эйхо безвреден. А для людей? — уточнил горец. — Вы о них подумали? Вижу, что нет. И все-таки, зачем? Разве вы мой враг? Вы совсем недавно говорили обратное.

Осияна испуганно затрепетала ресницами:

— Я не врала! Я правда не враг! Я… я хотела, чтобы вы поняли, какая я умная-хитроумная и обратили на меня внимание. И влюбились, — она опустила прелестную растрепанную голову, плечи ее поникли. — А еще хотела, чтобы никто не нашел вашу фрейлину раньше меня. Я должна была первой с ней поговорить!

— Вы добились своей цели, ваше высочество, я понял, какая вы хитроумная, — ровным голосом сказал Яррен. — Но я не могу в вас влюбиться.

— Почему? — девочка свела брови. — Да, я еще маленькая, но я же вырасту! И стану красивее и умнее, чем Эмерит, так все мои няньки говорят. Папа, когда придет в себя, заключит между нами контракт отсроченного брака и отправит меня в ваш дом на воспитание, чтобы я обучилась языку и традициям Белых гор. А когда я стану совершеннолетней, мы…

Но тут назначенный в женихи грубо оборвал мечты маленькой интриганки:

— Никаких “мы” никогда не будет, ваше высочество, — голос его был холоднее первозданного очага Синей магии, даже северянка, маг льда и холода, поежилась. — Вы попытались шантажировать меня. А я терпеть не могу шантажистов и никому не позволю собой манипулировать. Так некрасиво поступают только враги, а вы, кажется, убеждали меня в обратном. И так подло, вредя слабым людям, женщинам и даже детям, поступают тоже только мои враги, — горец показал на букет с отравленными снежинками.

Осияна покраснела, снова покосилась на дверь и срывающимся от обиды и разочарования голоском попросила:

— Не говорите папе, пожалуйста. Я сейчас разбужу всех, и вы убедитесь, что я навеяла на них здоровый сон, придающий силы. Я… я очень хотела уехать из этого проклятого дворца. Навсегда, как братец Рагар, которого я никогда не видела. Чтобы папа никогда до меня не добрался. Но не знала, как это сделать. Я придумала только один способ: брак. И тут появились вы, и все говорят, что вы — ученик моего брата. А Рамчик говорит, что Рагар никогда не взял бы в ученики плохого мага. И папа говорит, что вы можете стать опасным врагом. Но ему все враги. Пожалуйста, фьер Ирдари, не говорите ему. Я же не сказала никому, что это вы сломали водопровод в его спальне!

Яррен неподкупно скрестил руки на груди и смотрел в сторону, не покосился на хитрюгу даже на словах о водопроводе.

С пушистых белых ресниц Осияны сорвалась слезинка, на лету превратившись в ледяную горошинку.

— Я не хотела причинить вам зла, клянусь памятью мамы! И Фиалочке не хотела ничего дурного. Я не Эмерет! Наоборот, если бы сестра пришла сюда раньше вас, она не смогла бы ничего плохого с гостями сделать! Спящие эйхо создают такое магическое поле вокруг, что никто и близко подступиться не сможет, чтобы их убить. И тех, кого они любят и охраняют. Я все-все продумала!

— Почему вы избили фрейлину Исабель? — строго спросил Яррен, величественный и непоколебимый, как само Белогорье.

— Вот у нее и спросите! — девочка, поняв, что никакие мольбы и унижения не тронут это черствое сердце, топнула ногой, полыхнула розово-голубыми радугами и исчезла, оставил вместо себя облачко мельчайших морозных искр, мгновенно разлетевшихся повсюду.

Яррен только головой покачал, заметив, что эйхо, которых коснулись искры, зашевелились, Кандар и Мара зевнули, а снежинки с букета исчезли.

“Знаешь, Ирдан, я предпочту никогда не узнать, что вырастет из такого чудного чудовища, как младшая дочь императора Алэра”, — вынес он вердикт. “Молись айрам, чтобы эта ледяная змейка не затаила на тебя обиду, — отозвался дух. — У ласхинь отличная память”. — “Еще бы, их память никто из предков не жрет”, — не удержался потомок от кинжального укола. Дэриэн невозмутимо продолжил: “Боюсь, вырастет она в такую змеищу, что даже такого, как ты, злопамятного морского дьявола сожрет с потрохами и не подавится. Как бы я хотел полюбоваться этим зрелищем!”.

*

Исабель надышалась меньше всех “сонного снега”, потому и проснулась раньше. Застонала, и тут же почувствовала, как ее голову приподнимает чья-то ладонь, а к губам прикасается холодный хрусталь. Холод тут же сменился горячей влагой, девушка приоткрыла губы, глотая ароматную и бодрящую жидкость с растворенной каплей магического бальзама. Внутрь потекло жидкое солнце, сердце ускорило бег, разгоняя жар по телу. Блаженство!

— Кто вам помог выбраться из ловушки, леди Исабель? — вырвал ее из неги голос старшего телохранителя.

Она открыла глаза. Прошептала:

— Девочка. Принцесса Осияна.

— Она и тут успела! — заскрипел зубами Яррен. — Но она же маг холода. Как она смогла?

— Приказала слугам принести из кухни жаровни с раскаленным огнем и обложила скалу, чтобы разбудить меня. Я… не оценила. Я подумала, она хочет меня поджарить и… Мы подрались.

— С ребенком? — поднял бровь младший лорд.

— Это полярная волчица, а не ребенок! Я выстрелила змеиной стрелой, чтобы отпугнуть