Непреодолимое желание влюбиться в своего врага - Бриджитт Найтли

Миссис Парсон ушла. Аурианна сбросила с себя вещи, купленные у девушек мадам Мифл, и скользнула в ванну. Она принялась тереть тело, уделяя особенное внимание тем местам, до которых дотрагивался Скроуп – последнее воспоминание о человеке, который уже мертв.

Из-за Морданта и его вилки ее руки сегодня оказались в крови. Она вымыла их, ощущая тяжесть вины. Они с Тенью оставили груду трупов на маяке, а теперь и еще одно тело гниет в «Очке». Так больше не должно продолжаться.

Аурианна вытерлась насухо. Она взяла с собой в сумке одно из белых платьев: более легкую, летнюю версию ее обычного одеяния. Она встряхнула свернутое в рулон платье, чтобы его расправить, надела и, почувствовав себя самой собой, вышла из комнаты, прихватив лампу. И раз или два свернула не туда, запутавшись в мрачных заброшенных коридорах. Она обнаружила и другие коллекции Морданта: целую стену часов и комнату, в которой хранились древние черепа людей и животных. Аурианна тоже коллекционировала черепа. Ее оскорбило, что у нее нашлось что-то общее с Мордантом.

В поисках лестницы она наткнулась на запертые двойные двери. Заставленный книгами шкаф со стеклянными дверцами намекал на то, что рядом может быть библиотека. Утолить естественное любопытство ей помешал замок, поэтому она принялась изучать книги за стеклянными дверцами шкафа. В сиянии своего Знака она увидела книги по анатомии – все семь томов Везалия[85] «De humani corporis fabrica».

Благородные предки Морданта смотрели на Аурианну, пока она, чихая, шла по лестнице. Спускаясь, она совершила еще одно путешествие во времени – от старинных живописных портретов до современных дагеротипов. На каждом изображении можно было заметить те или иные черты Морданта: ямочку на подбородке, пепельно-белые волосы, серые глаза, губы. И бесконечное число рыцарских доспехов. А единственный оставшийся в живых представитель семьи стал Тенью. Какое позорное падение. Или же это была постепенная деградация? Разве история рыцарских орденов не началась с того, что они получали плату за применение насилия?

Сверчок-критик, которого не мог разыскать Мордант, так и оставался в доме. Пока Аурианна спускалась, тихий голос возмущался, что от нее пахнет баночным майонезом.

Аурианна нашла Морданта в гостиной, где он восседал в большом кресле с видом наследного принца. Он тоже успел помыться. Он откинулся назад, задумчиво скрестив руки на груди и положив вытянутые ноги на каминную решетку, в расстегнутой белой рубашке, с красиво зачесанными набок влажными волосами. В комнате не было света, только огонь в камине. Аурианна проигнорировала ту часть сознания, которая пыталась заставить ее обратить внимание на то, какой он красивый.

Рядом с Мордантом расположились дряхлые псы. В этот раз они не стали убегать, когда увидели Аурианну, а один или два хвоста даже застенчиво завиляли. И только безголосый терьер вышел из состояния покоя. Он так яростно беззвучно надрывался, что даже свалился с ног, и только после того, как они с Аурианной обменялись взглядами, вернулся на свою подушку.

В кресле Морданта устроилась больная гончая без одной ноги и глаза. Тот нежно водил рукой, одетой в перчатку, по костлявой спине собаки. Такое проявление доброты поразило Аурианну и вступило в противоречие с тем, что она уже о нем знала: ведь эта же рука наносила человеку удары вилкой до тех пор, пока он не умер.

Но главной в этой спящей собачьей стае, величественной как древняя королева, была призрачная фигура фамильяра Морданта. Звездный свет, проникавший в комнату через витражное окно, придавал фамильяру очертания элегантной борзой. Она возлежала в позе сфинкса. Ее немигающие желтые глаза встретились с глазами Аурианны, когда та вошла в гостиную. Волчица не соизволила ее поприветствовать. Словно подобострастное виляние хвостом во время их последней встречи Аурианне просто показалось.

Мордант приказал фамильяру:

– Можешь нас оставить.

Волчица опустила мордочку и растворилась в воздухе как стигийский туман[86].

Престарелый мастиф подошел к Аурианне.

– Сидеть, Ригор Мортис[87], – приказал Мордант.

– Вы назвали собаку Ригор Мортис? – спросила Аурианна, в то время как Ригор Мортис проигнорировал хозяина.

– Их имена связаны с событиями, которые происходили тогда, когда я их нашел, – объяснил Мордант. Он показывал на собак и называл их имена: – Поджог. Лжесвидетельство. Подделка. Нарушение общественного порядка. Государственная измена. Имя терьера – Тяжкие преступления. А гончую зовут Крем-брюле.

– Приготовление крем-брюле было преступлением?

– Оно было орудием убийства.

Мордант жестом указал Аурианне на диван.

– Вы, конечно, сможете простить, что я не до конца одет. Я решил, что вы для меня недостаточно важны, чтобы смять из-за вас свежий шейный платок.

– А вы – меня, – сказала Аурианна, высвобождая из-под юбок и демонстрируя ему босую ногу. – У меня не было желания снова надевать сапоги Керис, а ничего другого у меня нет.

Мордант, не в силах оторвать взгляд от подола ее платья, съязвил:

– Нога. Лодыжка. Спрячьте подальше. Это же так возбуждает.

Аурианна расположилась на диване напротив Морданта и подложила под себя свои неприличные ноги, спрятав их под юбками, как и полагалось.

– Это все влияние Керис.

– Это выглядело исключительно непристойно, – сказал Мордант. – Может, миссис Парсон одолжит вам сабо, чтобы вернуться домой.

– Да, сабо. Как раз то, что мне нужно, чтобы бесшумно вернуться в свою башню.

Взгляд Морданта устремился к лицу Аурианны. Он наблюдал за ней с чем-то похожим на мужской интерес, на что Аурианна ответила, приподнятой бровью.

– А вы осознаете, что ваша шея не закрыта высоким воротником? – спросил Мордант.

– Здесь же только вы.

– Только? Да как вы смеете.

– Я немного заблудилась, пока шла сюда, – сказала Аурианна. – Я видела вашу библиотеку.

– Какую именно?

Его вопрос поразил Аурианну.

– А у вас не одна библиотека?

– А у вас нет?

Аурианна решила, что этот вопрос заносчивого и недалекого человека можно и проигнорировать.

– Там в коридоре был шкаф с томами «De humani corporis fabrica».

– А. Значит, это библиотека, в которой хранятся книги по естественной истории. Есть еще с историей искусств и художественной литературой.

– Зачем вам вообще нужен экземпляр «De humani»?

– У меня есть небольшая коллекция классических анатомических текстов.

Аурианну эта новость раздосадовала; еще одна точка соприкосновения.

– Что? – среагировал Мордант на ее хмурый взгляд. – Вы считаете, что только Целители изучают человеческое тело?

– Полагаю, вам необходимо знать, куда наносить удары.

– Именно так, – согласился Мордант. – И, прошу, не оскорбляйте меня, называя эту книгу всего лишь экземпляром, это же первое издание. Этим томам почти три сотни лет…

Мордант