Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

– Пойдём спать, – сказал я устало. – Встать придётся за пару часов до рассвета, чтобы всё окончательно подготовить.

– Иди, – голос девушки странно дрогнул. – Я посижу ещё немного и приду. Как раз успеешь улечься.

Я чувствовал её нервозность, её глубокие переживания, но лезть в душу не стал. Если не хочет говорить, то не стоит требовать ответов. Да у меня и самого в мыслях неразбериха, я сейчас точно не лучший собеседник. Сомневаюсь, что вообще смогу сегодня уснуть хоть на час.

***

Я лежал в кровати, смотрел в потолок, а Элин всё не приходила. Уже больше часа она сидела в ванной, но при этом оттуда не доносилось ни звука. И я уже собрался идти за ней, но тут всё-таки услышал шорох открываемой двери.

Эбелин вошла тихо, даже шагать умудрилась бесшумно. Но её выдавало резкое и громкое дыхание, слишком надрывное, будто болезненное.

Я быстро сел.

– Тебе плохо? – спросил взволнованно, но она не ответила. – Элин, не молчи. Я же вижу, что с тобой что-то происходит. Ложись. Я не особо силён в целительстве, но кое-что всё-таки умею.

– Со мной… всё хорошо, – быстро и отрывисто произнесла она.

И вдруг решительно вскинула голову, развязала пояс на халате и сбросила его на пол, а я… опешил. Передо мной стояла полностью обнажённая девушка. В свете единственной горящей свечи она показалась мне настоящей богиней красоты. Гладкая кожа отливала золотом, чёрные волосы тяжёлым полотном спускались до самой талии, высокая грудь с острыми вершинками нервно поднималась и опускалась…

Первым порывом было немедленно приблизиться, привлечь эту красавицу к себе, коснуться губами манящих чуть приоткрытых губ, но стоило мне увидеть в её глазах обречённость, и все мои желания будто бы остудил северный холод.

– Что ты творишь?! – рыкнул я, поднимая с пола её халат и закутывая в него девушку.

Она стояла, как кукла. Не двигалась, ничего не говорила, но дышала всё громче, резче, а глаза странно блестели. Сначала я решил, что это слёзы, но потом заметил слишком широкие зрачки.

Захотелось выругаться и что-нибудь разнести, а ещё высказать много бранных слов в адрес одной дурной ведьмы. Зато стало ясно, почему эта коварная старушенция решила уйти на ночь из дома. Предусмотрительная гадина!

Я сел на кровать, усадил Элин рядом и, повернув к себе её лицо, спросил:

– Что она тебе дала? Какую дрянь ты выпила? А главное, зачем?

Старался говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало от гнева.

– Зелье, – выдохнув, тихо сказала Эбелин. – Гарсиния обещала, что с ним я смогу, что всё получится. Но… оно не помогло.

– Что сможешь?

Она всё сильнее дрожала. Но когда я попытался её обнять, испуганно отшатнулась.

– Гарсиния сказала, что секс сделает нас ближе, может помочь удержать твою душу, помочь ей вернуться. И я… решилась.

– Глупая, – выплюнул я, желая придушить одну деятельную ведьму. – Элин…

Хотел высказать ей, что нельзя никому позволять лезть в свою личную жизнь, тем более, в таких сложных и деликатных вопросах, но девушка и так была бледна, дышала надрывно, а теперь ещё и дрожать начала.

– Это зелье… со мной происходит что-то странное, – проговорила Эбелин, поёрзав на кровати, будто ей было неудобно сидеть. – Я будто горю изнутри. И такое чувство… словно сильнейшая жажда. Бросает в жар, потом сразу в холод, и снова окатывает обжигающей волной. Может, есть какой-то нейтрализатор?

– Должен быть. Пойду поищу, – ответил я ей и быстро направился на кухню.

Но найти нужное зелье в огромной коллекции древней ведьмы – дело не просто сложное, а заранее провальное. Я пытался, честно, но подписей на склянках не было, а по виду этот нейтрализатор был таким же, как ещё добрый десяток наполненных бутылочек на полке. И в каждой из них с равной вероятностью мог оказаться как яд, так и что-нибудь похуже.

Когда я вернулся к Элин, она лежала на кровати, запрокинув голову назад. То и дело вздрагивала, ёрзала, а глаза лихорадочно горели.

– Нашёл? – спросила она с надеждой.

– Нет.

– Великие стихии… – простонала Эбелин. – Это невыносимо. Может… в ледяную воду лечь? Или…

Халат распахнулся, открыв обзор на обнажённое тело Эбелин. Я старался не смотреть, куда не надо, но взгляд сам собой возвращался к длинным идеальным ногам, чуть согнутым в коленях, темному треугольнику в излучине бёдер, плоскому животу, восхитительной груди. У меня от этого зрелища у самого дыхание сбилось, но поддаваться прекрасному соблазну было нельзя.

Я сел рядом с девушкой, опустил ладонь на её лоб, проверяя жар. А Элин вдруг поймала мою руку и прижала к своей щеке, а с её губ сорвался вздох чистого наслаждения.

– Так, кажется, легче, – проговорила Эбелин и вдруг сама опустила мою ладонь ниже и остановила на шее. – Да, определённо, легче. Будто твои прикосновения меня лечат.

Ну, Гарсиния! Вот вернёшься ты, и я всё тебе скажу! Всё негодяйка предусмотрела. Наверняка, ещё и зелье использовала особенное, собственного авторства.

– Если так, то давай попробуем справиться прикосновениями, – предложил я, собрав всю свою выдержку. – Доверишься мне?

Она быстро закивала, чуть приподнялась, сняла с себя халат и легла обратно. Элин смотрела на меня с надеждой, но, что удивительно, совсем без страха. Словно увидела во мне целителя, который может её вылечить.

Сначала я провёл ладонями по её плечам, мягко погладил, спустился к локтям и остановился на кончиках пальцев.

– Говори, что чувствуешь, – попросил, возвращаясь наверх к выделяющимся ключицам и тонкой шейке.

– Мягкое тепло. Словно ты, в самом деле, меня лечишь. Продолжай, пожалуйста.

Она говорила тихо, но дрожать стала заметно меньше, даже дыхание почти выровнялось.

Я спустился к её груди, обвёл полушария по кругу, стараясь не касаться сосков, и осторожно провёл пальцами по рёбрам. Потом вернулся обратно, теперь уже задев затвердевшие вершинки, и Элин вздрогнула и даже выгнулась мне навстречу.

– Больно? – спросил я негромко.

– Нет, наоборот. Даже приятно, – призналась девушка и прикрыла глаза.

И этим своим «приятно» едва не лишила меня остатков самообладания. Не знаю, что меня дёрнуло пойти на рисковый эксперимент, но я наклонился к Элин и коснулся губами её плечика.

Она с шумом втянула воздух, но даже не подумала отстраниться или оттолкнуть меня. Наоборот, вдруг чуть потянулась ко мне, словно приглашая продолжать.

Я обвёл рукой её живот, нарисовал окружность вокруг маленького пупка, а губами коснулся ключицы. Взгляд зацепился за горошинку соска, которую так безумно захотелось покатать на языке… и я заставил себя выпрямиться.

– Хельм, – Элин приподнялась на локте. – Когда ты меня касаешься, мне становится легче. Но