Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

Я никогда раньше не обладала такой силой, но сила была не тем, за чем я пришла. Я пришла спасти его — их. Мои глаза прошлись по стенам комнаты, останавливаясь на часовых, которые не сводили с нас глаз. Мои уши навострились, когда жизнь за пределами храма возобновилась, как будто ничего и не произошло.

— Солярис, — начала я, дрожь в моем голосе свидетельствовала о том, что мне не хватило сил, чтобы спасти его.

Хотя я могла называть его отцом, это казалось неправильным. Редмонд был для меня большим отцом, чем когда-либо был этот мужчина.

— Приятно познакомиться.

Бог улыбнулся, его знаменитые острые зубы сверкнули ослепительным лучом золотого света.

— Дочь, — сказал он, прежде чем переключить свое внимание за мою спину. — Малахия.

Мои брови нахмурились, когда Солярис смерил моего спутника недоверчивым взглядом.

— Ты знаешь о Малахии? — спросила я.

Лицо Соляриса было мрачным.

— Конечно, знаю. Я был тем, кто спас его из этого мира, так же, как и тебя. Однако, похоже, что все пошло не по плану.

Малахия выступил вперед.

— Эфир прошептал мне пророчество, когда я родился, рассказав о рождении Дуаны, объявив о нашем союзе. Так почему же Дуана стала парой другого?

Мой взгляд скользнул к мужчине за моей спиной. Конечно, это было бы его единственной заботой.

Солярис кивнул часовым, стоявшим на страже вдоль стен, и все они внезапно сдвинулись со своих известных позиций. Блеск их нагрудников и струящихся юбок коснулся моего периферического зрения, когда они приблизились, и у меня перехватило дыхание, когда они образовали большой полукруг.

В моем растерянном состоянии было трудно понять, почему они окружили нас. Я только что спасла их, и, в некотором смысле, Малахия тоже. Шорох оружия, извлекаемого из ножен, наполнил воздух, и Малахия напрягся за моей спиной, впившись пальцами в талию.

Прогремел гром, когда Солярис поднялся со своего трона и приблизился к нам. Он остановился перед нами — впечатляющая фигура с распростертыми крыльями и горящими глазами.

Эти глаза были прикованы к моим и только к моим.

— Ч-что? — я зашипела, мое зрение то появлялось, то исчезало. — Что происходит?

— Я не хочу причинять тебе вреда, дочь, — сказал Солярис.

Тогда почему мне показалось, что он это сделал?

— Отойди от него, — потребовал Солярис, осторожно следя глазами за позой Малахии за моей спиной.

Я только прижалась ближе.

— Почему? — мое тело раскачивается в руках Малахии, я слишком слаба, чтобы сопротивляться.

На челюсти Соляриса дрогнул мускул, когда он перевел взгляд с меня на Малахию, и что-то в его глазах горело недоверием, взгляд, сопровождаемый страхом. Мои брови нахмурились, когда я уставилась на него передо мной — моего отца — и попыталась дважды перевести смысл его требования. Боялся ли он за меня?

О. В напряженной хватке Малахии требование Соляриса наконец-то рассеялось сквозь туман в моем сознании.

Что бы Солярис ни сказал дальше, это было бы нехорошо, и Малахия не отнесся бы к этой новости легкомысленно. Хотя я уже знала ответ на вопрос Малахии, сам он его не принял, и как только подтвердится, что мы не предназначены друг другу судьбой, я могу стать его первой целью.

Чувство срочности вскипело в моей крови, но когда я пошевелилась в объятиях Малахии, его хватка только усилилась.

Райкен почувствовал мою панику.

— Я почти на месте. Оставайся на месте.

— Очень хорошо, — сказал мой отец, медленно приближаясь к нам. — Ты ищешь ответы, тень, и я дам их тебе. Однако тебе не понравится то, что ты услышишь.

Тень Малахии закружились, густая и темная, защищающая нас со всех сторон от атаки. Моя спина прижалась к груди Малахии, когда я вглядывалась сквозь чернильные завитки в глаза моего отца. Я проглотила комок в горле, опасаясь худшего.

Солярис прочистил горло, словно избавляясь от многолетнего налета пыли и мусора, а затем заговорил.

— Когда родились два сына теней, законы вселенной потребовали равновесия, как это всегда бывает. Взамен были обещаны две дочери светила.

Сквозь тени глаза Соляриса сверкнули, и горящее пламя встретилось со взглядом Малахии.

— Смертная мать родила двоих — близнецов, обеих девочек, — но одна не выжила, по крайней мере, недолго.

Тело Малахии напряглось, когда его тени разошлись по всей комнате, гася любые следы света, нацеливаясь на каждого часового…

И меня.

Взгляд Соляриса задержался на извивающихся тенях, обвивших мою шею и руки, и он напрягся, как будто стоял на краю обрыва.

Его следующие слова были произнесены осторожно, медленно.

— Это, тень, не Дуана. Дуана мертва.

Глава 29

Далия

Все упали на пол, кашляя, когда щупальца теней обвились вокруг их шей и душили их. Я боролась с хваткой Малахии, призывая свои силы, но ответа не было. Мои способности дремали во мне, истощенные воскрешением светил.

Свет и тьма сталкивались, играя в храме, создавая буйное сочетание контрастных цветов. Серебряный, золотой, бордовый и черный сражались за господство, и, насколько я могла судить, Малахия побеждал.

Один за другим часовые падали на пол, когда тьма поглощала свет. Вскоре храм озарился жутким сиянием, когда Малахия взял управление в свои руки, став богом в своем собственном праве.

Мой отец стоял перед нами, его горящие глаза и корона света на лбу быстро исчезали под натиском силы тени.

Он извивался и корчился от ограничений силы Малахии, наблюдая, как глаза Соляриса расширились от страха. Малахия только рассмеялся, когда устроил ад по всему храму. Его тени удлинялись и заполняли пустое пространство, подавляя каждое светило, пока не остались только мы трое.

Теперь мне стало ясно, что я никогда не видела всей силы Малахии, и, судя по открывшемуся передо мной зрелищу, она была монументальной. Однажды он заявил, что убить светило трудно — невозможно, — и это была единственная мысль, которая приносила мне утешение.

Это утешение быстро исчезло, когда тело моего отца рухнуло на пол, по кончикам его пальцев потекло окаменение.

Малахия отменял их воскрешение и возвращал их в камень.

Мне нужно было остановить его.

Мой локоть врезался ему в живот, выбив дыхание из легких — слишком отвлекающий маневр, который сработал достаточно хорошо. Громкий хрип прорезал воздух, когда глаза, наполненные ненавистью и яростью, сузились на мне.

Тень, изогнувшись, упала на пол. Черный туман окутал мое тело, густой и удушающий.

Прежде чем мой разум успел осознать это движение, Малахия навалился на меня, прижимая мои бедра к полу, сжимая ладонью мою челюсть.

— Ты заставила