В самом Сердце Стужи. Том V - Александр Якубович

— Барон, вы можете проявить благородство, — начал судья Лануа и в его словах мне послышались речи кого-то другого. — Вы уже лишили дом Фиано их главы, вам незачем сходиться с наследником графа, когда тело его отца еще не успело остыть. Вы можете проявить себя как достойного представителя новой аристократии и показать, что вам не чуждо благородство…

— Достопочтенный судья Лануа… — проговорил я, заглядывая в глаза невысокому мужчине. — Вы же помните, кто напал на мою жену?

От этих слов судья осекся и замолчал, хотя еще секунду назад собирался добавить что-то еще.

— Граф Фиано поплатился за то, что вытолкал свою дочь за порог, словно нищенку, — продолжил тихо говорить я. — Его старший сын, Марко Фиано, заплатит за то, что поднял на нее руку. Если он так хочет драться, то я его сейчас уважу.

— Милорд Гросс! — воскликнул судья. — Я уже вынес решение по делу об оскорблении достоинства Его Величества! Если в случае с приданым граф Фиано нанес вам смертельное оскорбление, за которое вы истребовали его жизнь, то в случае с оскорблением государства все уже решено! Я наложил штраф, но вы настояли на том, что преподадите Фиано урок. Но это не значит, что вам позволено убивать еще и наследника! Марко Фиано должен остаться жив, иначе вы составите компанию и ему, и его отцу на посмертных просторах Алдира! Ведь это будет уже убийство!

— Но бой будет длиться, пока один из нас сможет держаться на ногах? — уточнил я.

— Или пока не сдастся сам, — кивнул судья. — Поэтому я и советую вам или предложить рапиру кому-нибудь другому, или принять мое изначальное решение о штрафе под предлогом милости к вдове, которая потеряла сегодня мужа.

Милости к вдове? Я слышал кое-что о порядках в поместье Фиано и от Эрен, и от Лили, а в случае последней еще и лично наблюдал результаты хозяйствования Франчески Фиано, обрабатывая бедра несчастной служанки прямо в дороге. Нет уж, к мачехе Эрен у меня не было никакого сострадания.

— Пропустите! Ой! Пропустите! Судья Лануа! Рад снова видеть вас! — голос был до боли знаком, а вскоре мой взгляд выхватил и его обладателя.

Господин Фарнир, неизвестно как проникший сюда вместе со слугами, что уносили тело графа Фиано и приводили в порядок помост, сейчас рвался к нам обоим. Мужчина при этом старался удержать на плече объемную сумку, которая была отдаленно похожа на хранилище моих походных запасов настоев и трав.

— Господин Фарнир, — сдержанно поприветствовал ученого судья Лануа.

— Мне нужно переговорить с бароном, — улыбнулся мужчина, — меня послали, чтобы обработать его рану и убедиться, что он может проводить следующий бой.

— Вы очень вовремя, — согласился судья Лануа. — Барон Гросс, покажите свое бедро господину Фарниру. Он крайне сведущ в вопросах медицины.

Я стоял и наблюдал за разворачивающейся картиной, как дальний родственник короля, достойный носить на своих плечах пурпур, почтенный судья Лануа, смиренно отходит в сторону, пропуская простолюдина Фарнира к канатам, у которых проходила наша беседа.

Причем делал это так, будто бы этот наглец и не орал на половину зала десять секунд назад, протискиваясь мимо снующих туда-сюда с ведрами и щетками слуг.

— Кто вы такой? — прямо спросил я у Фарнира, который бросил на помост свою сумку и без затей встал передо мной на одно колено, словно оруженосец.

— Я же говорил, что вхож много куда, милорд, — усмехнулся мужчина. — Давайте лучше посмотрим на вашу рану. К сожалению, звать жреца нельзя, его молитва даст вам сил и бодрости, что недопустимо… Так что настои и травы.

— Если рана неглубокая, то просто обработайте чем-нибудь и наложите повязку, — сказал я.

— А если бы была глубокая?

— Пришлось бы все равно обработать и наложить повязку, но после боя зашивать, — ответил я.

— Вы обучены и таким вещам?

— Пришлось научиться. Края рубленных ран следует стягивать.

— А колотых?

— Достаточно чистых повязок и обработки.

— Чем?

— Это допрос?

— Просто пытаюсь понять, как глубоки ваши лекарские знания, только и всего.

— Я могу отличить чистую рану от грязной. И могу спасти человека.

— Переломы тоже лечите?

— Приходилось.

— Вы удивительный человек, милорд Гросс.

— Вы опять за свое?

— Да нет же. Ни капли лести.

Пока Фарнир говорил, в его руках появился небольшой нож, которым он аккуратно распорол часть моего чулка, чтобы получить доступ к порезу. После из сумки мужчины появилась чистая льняная ткань и пузырек с прозрачной жидкостью, в которой я сразу по запаху опознал спирт.

Мужчина плеснул себе на руки, после — на кусок ткани.

— Сейчас будет щипать, — сказал мужчина. — Это не лучший способ, но за неимением у нас времени…

— Я понимаю.

— Вы не спросили, что я делаю, — продолжил болтать Фарнир. — Неужели, знаете?

— Промыть руки спиртом хорошее решение. Но я бы добавил еще мытье с мылом, — ответил я.

Фарнир только усмехнулся и покачал головой, продолжая свою лекарскую работу. У меня была масса вопросов, почему отправили его, а не нормального лекаря или жреца, но по реакции судьи Лануа я понял, что задавать такие глупые вопросы вслух не стоит. Почему именно этот мужчина? Потому что это Фарнир. Вот и все объяснение.

Пока мужчина колдовал с повязкой на моем бедре, я наконец-то смог отвлечься и посмотреть в зал, туда, где сидела Эрен.

Моя жена сейчас о чем-то болтала с сопровождающим ее Фридрихом и госпожой Зильбевер, но едва я взглянул на нее, будто бы почувствовала это и повернулась к помосту. Наши взгляды встретились и Эрен, лишь немного прикрыв глаза, одобрительно мне кивнула. Она сидела ровно, словно проглотила шест, была напряжена и встревожена, я это явно видел. Но на лице моей жены не было ни тени печали или грусти по поводу смерти ее отца — лишь беспокойство за исход боя с Марко. И ведь она еще не знает, что Фиано потребовали другое оружие и судья Лануа пытался меня отговорить.

— Вы ранее сражались на рапирах? — внезапно спросил Фарнир, заканчивая с перевязкой.

— Нет, но ведь это все равно меч, —