Хрустальная ложь - М. Эль

— Мне не нужен спасатель! — прошипела она, ее губы задрожали.

— Ты была пьяная.

— И что?! Я пью с семнадцати лет!

Лилит толкнула его ещё раз, со всей силой, которая осталась в её теле. Он шагнул назад, не сопротивляясь.

— Это МОЁ тело, — сказала она тихо, но опасно, ее голос был полон отчаяния. — МОЁ решение. Ты не имеешь права решать за меня.

Виктор посмотрел ей в глаза. Глубоко. Тяжело. Его взгляд проникал в самую душу.

— И ты думаешь, что если я вижу, как ты едва держишься на ногах, я просто… уйду? — его голос был низким и серьезным. — Твои решения — твоё дело. Но когда дело касается твоей жизни… — Он поднял её подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть на себя. — …я вмешаюсь. Хоть убей меня потом.

Лилит вздрогнула. Его слова попали в самую точку, вызвав волну эмоций, которая бесила ещё больше. Ярость, отчаяние, беспомощность — всё смешалось в ее душе.

— Ты… — она задыхалась. — Ты не можешь… так.

— Я могу, — сказал он тихо, его взгляд был полон решимости. — Если речь о тебе — могу всё.

Это было слишком близко. Слишком честно. Слишком…

Валерия схватила его за рубашку, сминая ткань, и прошипела:

— С ума сошел?

— Всегда, — он усмехнулся, его глаза блеснули. — Только с тобой.

Она ударила его в грудь. Он не отстранился. Она ударила сильнее. Он снова не отступил, стоял как скала. Тогда она развернулась — и поставила нож к его горлу, прижимая холодное лезвие к коже. Он не дрогнул. Его взгляд был спокоен, уверен.

— Если ты ещё раз вмешаешься в мою жизнь — я тебе… — девушка сама не знала, что скажет, её голос дрожал от злости.

Виктор тихо наклонился так, что лезвие слегка коснулось кожи.

— Убьёшь? — спокойно спросил он, глядя ей в глаза.

— Да! — выкрикнула она.

— Хорошо. Но только утром, ладно? Ночью ты слишком нервная.

Лилит почти захлебнулась воздухом от его наглости.

— Ты… — она тряслась от злости. — Ты невыносимый…

— Я знаю.

Он взял её за запястье — осторожно, но твёрдо — и медленно отвёл нож от своего горла. В его движении не было агрессии, только уверенность. Потом развернул её, прижал к себе, его руки были крепкие, как стальные цепи. Она дернулась, пытаясь вырваться. Он удержал.

— Всё, — сказал Виктор тихо. — Хватит.

— Не трогай меня… — прошипела Лилит, пытаясь оттолкнуть его.

— Заткнись. — сказал он, его голос был низким и властным, но беззлобным.

И впервые — она правда заткнулась. Ее гнев, казалось, иссяк, сменившись каким-то странным бессилием.

Виктор провёл рукой по её затылку, по волосам. Его пальцы слегка запутались в них. Странно, но это прикосновение... успокаивало.

— Я не причинил тебе вреда. Так?

Лилит поджала губы, задумываясь. А ведь действительно. Она со своей тягой к алкоголю могла напиться так, что нашли бы ее где-нибудь в Лос-Анджелесе, в постели с хер пойми кем, проснуться с головной болью и смутным ощущением стыда. У нее однажды уже так было, в студенчестве, и воспоминание до сих пор отдавалось легким ознобом. Виктор... он не воспользовался ситуацией. Не тронул ее. Вроде как. Просто отнес домой. Уложил на кровать, снял чертовы каблуки, позаботился и ушел. Это было… странно. Неудобно. Возмутительно. Но в то же время, черт возьми, обнадеживающе.

— Так, — произнесла она, выдыхая сквозь стиснутые зубы.

Девушка медленно расслабилась, выпуская накопившуюся злость. Очень медленно, словно нехотя. Нервно, словно каждая клетка ее тела сопротивлялась этому спокойствию. Ярость, которая бушевала в ней с самого утра, постепенно трансформировалась в тяжелую, всепоглощающую усталость. Она закрыла глаза, лоб уперся ему в грудь, ощущая тепло его тела.

— Ты такой… — прошептала девушка, ее голос был глухим и надломленным. — Такой мудак.

Виктор улыбнулся. Его улыбка была тихой, самодовольной.

— Хорошая девочка.

Она резко отстранилась, почувствовав в своем теле и реакции что-то не то. Это "хорошая девочка" прозвучало слишком властно, слишком по-собственнически.

— Бессмертия хапнул? — ее глаза горели, гнев возвращался с новой силой. — Забыл, с кем разговариваешь? За языком следи!

— С упрямой девчонкой, сбежавшей из дома, чтобы напиться в сомнительном заведении, — его голос был спокойным, дразнящим, но в нем проскользнула сталь. — С женщиной, что стала блестящим адвокатом, будучи по локоть в криминале и приехавшей покорять восток США. С Лилит Рихтер, которая одной своей улыбкой может поставить на колени любого. Мне все твои роли перечислить, Змейка? Могу по пунктам, с датами и деталями.

Её сердце стучало слишком быстро, отдаваясь гулким эхом в ушах. Она раскраснелась, не только от злости, но и от его слов, которые так точно описывали ее. Её дыхание было горячим, быстрым, она чувствовала, как кровь приливает к лицу.

Виктор чуть наклонился, его дыхание опалило ее ухо, и прошептал низким, опасным голосом, от которого по коже побежали мурашки:

— Следующий раз, когда решишь напиться, чтобы заглушить этот огонь внутри — позови меня. Я не дам тебе умереть в каком-то вонючем баре, захлебнувшись дешевым алкоголем и собственной жалостью. Только через моё тело. Только когда я тебя отпущу.

Лилит подняла глаза, и в них было всё: ненависть за его контроль, страх перед этой властью, и неотвратимое, всепоглощающее притяжение, которое она так тщетно пыталась отрицать.

— Энгель, — прошипела она, ее голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Я однажды тебя убью. Своими руками.

Мужчина улыбнулся спокойно, опасно, в его глазах плясали черти.

— Ты скажи когда. Я освобожу вечер.

Глава 22

Телефон зазвонил, когда Лилит только собиралась выключить ноутбук, проанализировав последние отчёты и схемы, и, наконец, позволить себе несколько часов сна. Экран мигнул, высвечивая имя: Селина Энгель.

Девушка нахмурилась. Поздний час, около двух часов ночи, и звонок явно не просто «поболтать». Это было что-то серьёзное.

— Да? — её голос был уставшим, ровным, деловым, без тени эмоций.

— Лилит… — на том конце провода голос Селины дрожал, в нём слышались нотки паники. — Я не знаю, что делать… Виктор… он болен. Очень.

— Болен? — прищурилась Лилит, откидываясь на спинку кресла. Её мозг мгновенно начал анализировать ситуацию. Болен? Энгель? Это было так же немыслимо, как если бы Нью-Йорк внезапно остановился. — Вызови врача, Селина. Ты же не маленькая девочка.

— Он не позволяет! — почти взвизгнула девушка, на грани истерики. — Ненавидит врачей, не подпускает никого, а ему всё хуже! У него жар, он бредит… Я боюсь, Лилит.

Валерия провела рукой по лицу, чувствуя, как внутри всё сжимается. Ей не хотелось туда ехать. Не хотелось видеть его слабым. Не хотелось быть