Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– Я могу послать к вам своего врача, прямо сегодня вечером, – предлагает Рид.

– Господи помилуй! – отказывается Мэри Энн. – Мы доверяем только доктору Уинслоу. И обращаемся только к нему.

– Уинслоу – мясник, напичкает тебя бесполезными лекарствами, тебе только хуже станет, – зло возражает Арчи.

– Он сказал, что мне делают хуже, чтобы потом стало лучше, – иронизирует над собой Беннет, хотя вид у него такой, будто он вот-вот упадет в обморок. – Лучше поеду.

– В следующий раз пойду одна, – ворчит его жена, не беспокоясь, слышим мы ее или нет.

Я не знаю их историю, но не сомневаюсь, что Беннет заслуживает жену получше.

– Я вас провожу, – решительно заявляет Арчи, тоже поднимаясь. Он, похоже, и правда очень обеспокоен, раз даже не задумался о том, что оставит меня с Ридом одну. – А… э-э, Ребекка… я скоро… Ты…

– Мы тут у всех на виду, в зале светло как днем, если тебя не будет пять минут, со мной ничего не случится, – заверяю его я. – И сэр Нокс уже несколько раз доказал нам свою добропорядочность, разве нет?

Арчи кивает и, поддерживая Беннета, выходит следом за его разозлившейся супругой. Мы с Ридом оказываемся вдвоем.

– Сегодня оставь окно открытым, – шепчу я. – Я приду.

– После представления у меня дела, – останавливает меня он. – Нам с Азмалем нужно кое с чем разобраться.

– Я, кажется, поняла, что хотела сказать Пенни вчера, – поясняю я. – Она имела в виду письма, которые посылала мне Эмили: уверена, там зашифровано какое-то сообщение, и мне нужна твоя помощь, чтобы его разгадать.

– Прекрасная догадка, и я с радостью тебе помогу, но дальше откладывать сегодняшний план нельзя. – Рид протягивает руку и гладит мои пальцы. – Кстати, о тайных посланиях: мое ты утром нашла?

– «К любой точке на горизонте», – отвечаю я. – Когда ты ушел?

– Незадолго до рассвета, как только услышал, что слуги встали.

Сжимаю губы, чтобы не улыбаться слишком широко.

– Получается, ты остался на всю ночь.

– Я хотел остаться до твоего пробуждения.

Наши пальцы переплетаются в бережной ласке. Мы касаемся друг друга по-разному: были и легкие прикосновения, и уверенные пожатия, и ласковые поглаживания – они говорят, когда слова не осмеливаются прозвучать вслух.

Поворачивается ручка двери, и в ложу входит помрачневший Арчи, а мы поспешно отодвигаемся – но не настолько быстро, чтобы он ничего не заметил.

Кузен бросает на меня свирепый взгляд, садится рядом, но все оставшееся время молчит.

И только когда мы приезжаем домой и я желаю ему доброй ночи, он соизволяет открыть рот, но голос его звучит властно и холодно:

– Нет, сперва я хочу с тобой поговорить. У себя в кабинете.

– Нельзя отложить до завтра? – спрашиваю я, торопясь застать Рида до того, как он уйдет с Азмалем.

– Сейчас.

38

Арчи садится за свой стол, точно профессор на экзамене.

– Что происходит между тобой и сэром Ридланом Ноксом?

– Ничего, – быстро отвечаю я. И это правда: между нами ничего не происходит. По крайней мере, пока.

– В самом деле? А я-то думал, что видел, как вы держались за руки в театре.

– Это ничего не значит, – настаиваю я, но уже не так уверенно.

Арчи с суровым видом поджимает губы – я никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел.

– Лучше бы так и было, Ребекка.

– Лучше для кого? – отваживаюсь спросить я.

– Для кого? – У Арчи вырывается истерический смешок. – Для тебя! Для семьи! Для всех, что, черт возьми, за вопрос?

– Ничего не случилось, Арчи, – повторяю я.

– Знаешь, Ребекка… – Он поднимается из темно-зеленого кожаного кресла и направляется к книжным шкафам, откуда вытаскивает тяжелый том. – Я сожалею, что внушил тебе мысль о том, что у тебя больше свободы, чем дозволено, или что я буду снисходителен до такой степени, что забуду о своей роли опекуна. Что здесь написано? – спрашивает он, подсунув мне под нос страницу с гербом в красных, синих и золотых цветах и длинным списком под ним.

– Маркиз Леннокс, граф Килмора, виконт Брюстера и барон Менникомба, – послушно, точно ученица, читаю список я.

– Это все титулы, которые носил твой отец, одни из старейших в Соединенном Королевстве. – Арчи захлопывает книжищу. – И которые я после его смерти унаследовал, со всеми сопутствующими почестями и тяготами. Ты знаешь, что это означает?

Качаю головой. Его ледяной тон меня просто убивает.

– Что мой долг – обеспечить продолжение рода и линию наследования, а также позаботиться о том, чтобы и ты произвела на свет наследников, которые в случае моей преждевременной смерти унаследовали бы титул. Это значит, что твой брак должен быть с человеком равным или превосходящим нас по положению; а так как маркиз – достаточно высокий титул, то возможными супругами для тебя становятся либо маркизы, либо герцоги. Или принцы, на здоровье, но обычно они заняты устройством браков с другими королевскими домами Европы.

– Арчи, к чему ты клонишь?

– Чарльз Резерфорд, герцог Уиндэм, идеальный кандидат: кроме титула и владений он также не стар и обладает приятной наружностью. Я бы никогда не стал принуждать тебя к браку, как у Селесты Мэндерли, и тем не менее я обязан напомнить тебе о своих полномочиях как твоего опекуна.

– И твои полномочия как моего опекуна требуют, чтобы я отказалась от права влюбиться и вышла замуж за человека, которого ты для меня выбрал?

– У тебя есть право влюбиться в Резерфорда, – кратко отвечает он.

– А если мне нужен не Резерфорд?

– Можешь выбрать среди других претендентов, соответствующих нашему положению в обществе, но ты достаточно умна и сама понимаешь, что все они гораздо менее приятны или беднее его.

Этот вопрос не должен меня волновать, рано или поздно я вернусь в будущее – когда Гвенда высчитает точную дату, – но я не могу просто не обращать внимания.

– Если говорить о богатстве, то никого богаче Ридлана не найти, – заявляю я, вызывающе скрестив руки на груди. – Даже у Резерфорда не такое состояние.

– Ридлан? – Арчи насмешливо смотрит на меня. – Теперь мы его уже и по имени называем?

– Сэр Нокс, если хочешь.

– У него нет титула и чести, зато есть прошлое, запятнанное непростительными преступлениями, которые точно не стереть военными победами.

– Я думала, тебе он нравится, – возражаю я.

– Ну мне же за него не замуж выходить! Могу и проявить дружелюбие к соседу; могу считать его речь блестящей, отвечать взаимностью на добро и быть благодарным за услуги, оказанные его доктором, и время от времени делить досуг в «Уайтсе» или в театре, но это не