Любовь по-немецки - Мара Дорст

Йенсу очень понравилось моё предложение. Его устраивали все изложенные мной пункты. Я отказывалась от будущего с Карстеном и снова предлагала ему ограничиться ролью любовника. Именно то, чего хотел мой муж. Если до этого встречи с Карстеном никак не могли состояться, то теперь почему-то Карстен согласился прийти на следующий же день! Я была поражена. В этот день я впервые шла в школу на занятия, а между тем Йенс и Карстен должны были встретиться у нас дома для мужского разговора обо мне и о перспективах нашего тройного союза.

Несмотря на то, что это было первое занятие в языковой школе, я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о том, пришёл ли Карстен и каков результат этой встречи. Мое сердце сжималось от нехороших предчувствий. Первый мой вопрос, когда я ворвалась запыхавшись домой, был «Карстен приходил?».

– Да, приходил. – И Йенс показал мне в качестве доказательства их совместное селфи.

– Все просто отлично для вас, – довольно начал докладывать Йенс. – Он, конечно же, снова будет вашим любовником, как только поправит своё здоровье. И он очень рад, что вы понимаете, что он не может на вас жениться, так как он сказал об этом под влиянием импульса, не подумав о последствиях.

«Да уж, под влиянием импульса, – подумала я с горечью. – Он писал мне об этом почти каждый день и даже собирался нанять адвоката, чтобы ускорить процесс». Но я не выдала своего горе-возлюбленного. Будто услышав мои мысли, Йенс начал допытываться:

– Когда он сказал вам, что хочет на вас жениться?

– Когда я хотела уехать в первый раз, – солгала я. – Вы же тогда оба пришли в спальню и сказали, что через два года я могу выйти за него замуж.

– А раньше он вам этого не предлагал? – как бы между прочим продолжал пытать меня Йенс.

– Нет.

– А мне он сказал, что это случилось в начале марта, когда вы только приехали в Германию и что это была ваша идея.

Моя идея! Бедный трусливый Карстен, не бойся, я не выдам тебя.

– Может быть, – ответила я. – Я уже не помню.

Конечно, я могла бы рассказать про нашу переписку в телеграме на протяжении всей зимы, про все его слова любви, про все его обещания, про его просьбу не иметь секса с моим мужем, про то, как он обещал мне защищать меня от Йенса, как он писал, что ненавидит его за его ложь, и много-много чего ещё… Но я не хотела ему вредить. Пусть будет так. Мне было горько и грустно. Карстен отрёкся от меня и нашей любви. Разговор с Йенсом был доказательством того, во что я так долго и упорно отказывалась верить.

– Так он придёт на этой неделе, как я просила?

– Да, теперь он точно должен прийти. Он очень рад, что не будет никаких «бла-бла-бла» про отношения. Это для него всегда стресс.

Итак, я добилась того, что он придёт. Но какой ценой и для чего? Наверное, я хотела последний раз вдохнуть его запах, почувствовать его губы и его руки. Хотя я уже почти отвыкла от него за столь долгий период его отсутствия, и, пожалуй, было бы лучше уехать, не пробуждая в себе этих ощущений. Поэтому всю неделю, пока он не пришёл, и я по-прежнему не была уверена, что он выполнит своё обещание, я металась между двух желаний: увидеть его и, наоборот, не видеть его больше никогда. Я уже не знала, как будет лучше для меня.

Но в этот раз он всё-таки пришёл.

Однако до этого произошло ещё кое-что. В тот же день, когда состоялся разговор Йенса с Карстеном у нас дома, муж должен был перечислить деньги для моих детей. Вернее, он должен был перечислить их ещё на прошлой неделе, но Джобцентр почему-то задержал выплату пособия. А когда деньги наконец поступили на счёт моего мужа, отключился интернет, что сделало их перечисление в Россию невозможным. Я не заподозрила ничего, потому что проблемы с интернетом в деревне Бад Бодентайх случались довольно часто из-за штормов. Однако, как правило, такие перебои продолжались не более одного дня. На этот раз связи не было все выходные. В понедельник интернет, по идее, должен был уже заработать. Но Йенс огорчил меня: дело не в шторме, как обычно. В деревне прокладывали новый кабель для интернета, чтобы улучшить качество соединения. «Теперь связи не будет целую неделю», – сказал он. В качестве доказательства своих слов Йенс дал мне прослушать голосовое сообщение от Мануэлы, где она подтверждала сказанное моим мужем, а также выслал моей маме фотографию выкопанной траншеи с экскаватором в одном из районов города. По удивительному совпадению, в этот же день перестал работать и мой мобильный интернет на «немецком» телефоне.

– Почему у вас работает мобильный интернет, а у меня нет? – удивлялась я. – Ведь у нас один оператор связи.

Йенс только пожимал плечами.

Всю неделю он тяжко вздыхал, как скучно жить без интернета, переживал за мою семью, оставшуюся без средств. Каждый день он сам инициировал звонки моей маме, чтобы я могла с ней переговорить через его вотсап, дабы она не волновалась за меня, как это было в марте, когда пропал мой телефон. В общем, Йенс проявлял трогательную заботу. Но когда интернет не появился даже через неделю, меня начали терзать сомнения, а говорит ли Йенс правду по поводу ремонтных работ. Наши с мамой подозрения усилились, когда она увеличила снимок с выкопанной траншеей и экскаватором, которые ей прислал Йенс. Мелкими буквами в углу фотографии стояла дата «6 мая». На дворе был июнь.

Как только Йенс отправился в магазин, я начала распутывать провода от интернета, подключенные к установке вайфай. Оказалось, что мой муж просто отсоединил кабель и спрятал его за шкаф! Несмотря на то, что я, казалось бы, уже должна была привыкнуть к его фокусам, я была потрясена. Целую неделю меня и моих близких водили за нос. Когда я по утрам уходила в школу, Йенс благополучно включал интернет в сеть и пользовался им, а когда я возвращалась (время прибытия моей электрички было точно известно), отключал снова. Вернувшийся из супермаркета Йенс был неприятно удивлен, застав меня болтающей по телефону с моей мамой по вновь работающей интернет-связи. Однако он быстро взял себя в руки и изобразил «искреннее» удивление:

– Интернет подключили? Ну наконец-то!

Конечно, я могла сказать, что всё знаю про кабель, но в этом не было смысла. Он всё равно открестился бы от всего, как он это делал всегда. Я просто в очередной раз сделала выводы для себя. И моя семья тоже. Все, что мне было нужно теперь, чтобы он, наконец, отправил деньги. Теперь у него не было причины этого не сделать. И всё же мне пришлось напомнить ему об этом ещё три или четыре раза, пока он сел за компьютер и открыл сайт «Transferwise». Я села тут же рядом на стуле, чтобы проконтролировать перечисление. Когда я увидела сумму, это было новое потрясение. Двадцать тысяч рублей вместо тридцати. Такая же ситуация была в позапрошлом месяце. Когда в начале мая я сбежала от него в Россию, я потребовала, чтобы он ещё раз клятвенно подтвердил, что будет отправлять тридцать тысяч ежемесячно до 30 числа. Я задавала ему этот вопрос несколько раз, желая получить письменные гарантии, прежде чем я вернусь обратно. И тем не менее он опять обманул меня. Попытка что-то доказать, естественно, не увенчалась успехом. В качестве причин были названы непредвиденные траты на мой недельный проездной до школы, который, кстати, стоил всего 21 евро, а не 100 с лишним, на которые он уменьшил выплату.

– Но деньги за билет вам вернутся назад! – возмутилась я. –