Любовь по-немецки - Мара Дорст

В доказательство я показала ему письмо в вотсапе с его обещаниями. Но это было бесполезно. Простой ответ: тогда было одна ситуация, а теперь другая. Его обещания ничего не стоили. Он лгал, лжет и будет лгать. Его обман, в совокупности с поведением Карстена, решили для меня вопрос, оставаться ли здесь до середины июля или уехать раньше. Теперь я очень сомневалась, что он отпустит меня в июле, потому что явно предчувствует, что я не вернусь. Он сам неоднократно говорил мне о своих опасениях и о том, что в этом также уверены и Карстен, и Удо. Я поняла, что он приложит все усилия, чтобы задержать меня здесь, мотивируя тем, что Джобцентр не дал мне отпуск, или придумает что-нибудь ещё. Я не собиралась больше ничего ждать. С меня довольно.

Добавились также новые обстоятельства: во время отключения интернета я случайно обнаружила в отправленных мной в вотсапе сообщениях в адрес Йенса русский текст. Приглядевшись и прочитав несколько строк, я с ужасом поняла, что это моя переписка с Женей! После кражи моего мобильника в марте я строго следила за тем, чтобы ежедневно чистить чаты в моем телефоне и периодически менять графический пароль в аппарате. И вот со временем снова расслабилась. Йенс опять тайком скопировал информацию, чтобы потом перевести на своём компьютере. Стараясь сохранить самообладание и не показать вида, что я это обнаружила, я стала дожидаться первого же удобного случая, чтобы удалить все в телефоне мужа. Подозрительный Йенс всегда носил мобильник с собой, даже когда принимал свою ежедневную ванну. Единственное место, куда он его не брал, – это туалет. Как только он зашел в уборную, я кинулась к столу и начала трясущимися руками открывать вотсап в его телефоне. Это было бы несложно, так как у него не был установлен пароль, но у меня в распоряжении было всего несколько минут. Наугад я стала удалять все сообщения на русском, даже не читая. У меня не было времени просматривать их. Я удалила всего несколько самых длинных сообщений, быстро убрала открытое на дисплее телефона окно вотсапа и положила мобильник обратно в чехол. Сердце бешено колотилось. Наивная, я не знала, что мои сообщения уже давно переведены и даже отправлены Карстену. Мой телефон был вскрыт ещё несколько дней назад, и у мужа было достаточно времени перевести весь текст. Я догадалась об этом, когда вспомнила, что вот уже несколько дней как мой муж стал меня называть «Марышка» (искаженное произношение «Маришка»). «Маришкой» звал меня Женя в нашей переписке. Я-то думала, что Йенс нашёл информацию в интернете, а все было гораздо проще и отвратительней.

И, наконец, я снова обнаружила отсутствие моих сумок. Я хотела достать из чемодана другую блузку, чтобы идти на занятия. Шкаф, в котором стояла сумка, набитая моими вещами, оказался пуст.

– Где опять мои вещи? – накинулась я на Йенса.

– Вещи развешаны в другом шкафу, а сумки забрал Карстен, когда был сегодня, – невинно хлопая глазами ответил он.

Мне было поведана история о том, как Карстен вытряхивал мои вещи из сумок, отшвырнув в ярости ногами красный плащ, в котором я когда-то устроила прощальный вечер для него.

– Он зол на вас за то, что вы опять собрали чемоданы.

– Это мое дело, где и как хранить мои вещи! Сколько можно? – сорвалась я. – Это мои вещи! Не ваши, не Карстена! Почему вы позволяете уносить их из дома в вашем присутствии?

– Спросите у Карстена сами.

– Конечно, спрошу, если мне когда-нибудь доведётся его увидеть, – съязвила я.

После всех этих событий, последовавших одно за другим, я снова тайком купила билет в Россию. Мне нужно было подождать до отъезда всего неделю, но даже этот короткий промежуток времени казался мне теперь вечностью.

Визит Карстена после того, как я сдала все важные для меня позиции, позволил мне снять напряжение от навязчивого ожидания. Я дала себе слово, что встречу его как ни в чем не бывало, легко и непринужденно. Теперь я знала, что эта встреча будет последней в нашей жизни, и я не хотела больше ничего выяснять. В этом не было смысла.

Он пришел в пятницу, на пятый день после того разговора с Йенсом, когда получил от меня полное освобождение от своих обязательств. Я сдержала мое слово не заводить никаких серьёзных разговоров. Единственная тема, которую мы все-таки обсудили во время его получасового посещения, это его разрешение мне иметь секс с другими мужчинами. Конечно, эту тему снова поднял Йенс. Я обняла Карстена за голову и посмотрела ему прямо в глаза. Я уже немного говорила по-немецки, поэтому спросила его без переводчика:

– Почему ты хочешь этого?

Йенс попытался вмешаться в разговор со своими комментариями, но я заткнула ему рот:

– Помолчите, пожалуйста. Я хочу услышать это лично от Карстена.

Карстен растерялся. Он не ожидал, что я уже так свободно могу изъясняться. За три недели его отсутствия я сделала значительные успехи в изучении языка. Кроме того, он надеялся, что именно Йенс все скажет за него, а он просто согласится с его словами.

– Почему? – переспросил Карстен.

– Да.

Он даже начал заикаться, что являлось для него признаком крайнего волнения, однако быстро взял себя в руки. Я записывала этот разговор и потом ещё много раз прослушивала его. Поэтому я помню все, что он сказал, слово в слово.

– В настоящий момент я болен. Ты говорила сама когда-то, что ты не можешь долго без секса. Поэтому ты пока можешь иметь секс с другими мужчинами.

– Я не понимаю, почему ты толкаешь меня на это, – ответила я. – Мне, например, будет больно, если я узнаю, что у тебя секс с другой женщиной.

– Я не могу. Но ты можешь. Я не сказал «должна». Ты можешь, если тебе это необходимо. Это мой подарок тебе.

(Слова Йенса!)

– Ок, – ответила я. – А теперь послушай меня: я могу долго без секса. И я могу ждать, пока ты не будешь здоров. Мне не нужен другой мужчина, кроме тебя. Я люблю Карстена Требера, и я хочу только Карстена Требера.

Я сделала ошибку, употребив «воллен» вместо «мёхтен». Оба эти глагола переводятся как «хотеть», но «воллен» означает принудительное желание, с оттенком обязанности. Карстен поправил меня: «ишь мёхте».

– Хорошо, – согласилась я. – Но ты меня понял?

– Я понимаю немецкие слова, – попытался отшутиться он.

– Хорошо, если ты понял, эта тема закрыта.

– А она быстро делает успехи в языке. – Карстен удивленно посмотрел на Йенса.

Карстену потребовался перекур после такой щекотливой темы, а затем он очень быстро начался собираться. Он крепко прижал меня к себе в гостиной и поцеловал долгим поцелуем. Такие поцелуи обычно предшествовали близости. И хотя мы оба явно были возбуждены, и наше дыхание стало прерывистым, пока наши языки играли друг с другом, продолжения не последовало. Он отстранился, заглянул на балкон сказать Йенсу «до свидания» и ушёл. На пороге мы ещё раз коротко поцеловались, и он даже сказал в этот раз три заветных слова «ишь либе дишь». Но я уже не поверила в них. Спускаясь по лестнице, он широко улыбнулся мне и взмахнул рукой на прощание. Это был последний раз, когда я видела его так близко, и уж точно последний раз в моей жизни, когда я прикасалась к нему. Отныне мы расставались навсегда. Разница была в том, что он ещё этого не знал. А я уже знала.

13. Пожарная служба

Этот день начался не как обычно. Утром Йенс отправился вместе со мной на станцию, чтобы купить