Нежеланный брак - Катарина Маура

— Так и было. Ты и сейчас такая. Мне было двенадцать, а тебе два. Все мои братья и сестра завидовали мне, потому что ты не подходила ни к кому из них. Я был единственным, кого ты любила, единственным, кому ты позволяла держать тебя. Я совсем забыл об этом, знаешь? Я был твоим любимым.

— Ты до сих пор им остаешься, — шепчу я, желая, чтобы я могла вспомнить тот момент, о котором он мне рассказывает. Рационально я понимала, что будут истории о наших мамах вместе, ведь они были лучшими подругами, но услышать их — это совсем другое. Годы напролет мама была кем-то, кого никто не замечал, кем-то, кого все в нашем доме хотели стереть из памяти больше, чем смерть уже сделала. Когда я потеряла ту фотографию с ней, мне казалось, что я потеряла последнюю частицу ее существования, и это убивало меня.

Со временем я начала забывать ее лицо и ее улыбку, и с этим она исчезала. Я была так молода, что не помнила ничего реального о ней. Та единственная фотография была всем, что у меня было.

— Правда? — спрашивает он, в его голосе звучит странная нотка неуверенности. — Покажи мне, Фэй. Докажи, что я все еще твой любимый.

Я осторожно кладу фотографии на диван рядом с нами, мой взгляд скользит по альбомам, разбросанным на нашем кофейном столике. Я была так сосредоточена на Дионе, что не заметила их сразу, но теперь любопытство съедает меня. Несмотря на это, я поворачиваюсь к своему мужу и обвиваю руками его шею. Прошлое подождет, потому что он прав. Ничего не изменит его.

А вот будущее? Если мы захотим, оно может стать нашим.

Я наклоняюсь и касаюсь его губ своими, мои прикосновения нежны. Он вздыхает и прячет руки в моих волосах, его глаза закрываются, и он углубляет наш поцелуй. Он так осторожен со мной, так мягок. Он относится ко мне, как к хрупкому стеклу, не понимая, что каждое его прикосновение только укрепляет меня. Еще немного. Я буду опираться на него чуть больше, пока не стану достаточно сильной, чтобы стоять рядом с ним.

Глава 40

Фэй

Я с неудовольствием смотрю на чемодан Диона у двери, чувствуя себя почти оскорбленной его присутствием. Он усмехается и тянется ко мне, его руки крепко сжимают мое лицо.

— Не смотри так сердито, детка. Как я могу уйти, когда твои глаза умоляют меня остаться?

Я смотрю на него и бросаю на него сердитый взгляд.

— Просто радуйся, что мой рот еще не присоединился к этим мольбам. Мы оба знаем, что ты не смог бы отказать, если бы я попросила тебя остаться.

Дион громко смеется, и я смотрю на него с благоговением. Он никогда не был настолько расслаблен рядом со мной, и я никогда не чувствовала себя настолько близко к нему раньше — не за пределами постели. Когда он неделю назад подарил мне ту фотографию моей матери, все изменилось. Я начала делать то, что он просил. Я начала искренне стараться. Никаких больше фасадов, никакого больше сдерживания моих слов или чувств.

— Может, мне просто остаться? — спрашивает он. — Лексу действительно не нужен еще один завод. А если и нужен, то пусть просто купит его внутри страны и оставит меня в покое.

Я качаю головой, понимая, что он серьезен.

— Ты не можешь, — бормочу я.

Он знает так же хорошо, как и я, что никто из Виндзоров не может покупать никакие иностранные активы без его подписи. Он должен уйти, а я не могу поехать с ним из-за моего предстоящего концерта. Если бы я могла его отменить, я бы это сделала. Одна мысль о том, что я могла бы сделать, чтобы отвлечь его в самолете, заставляет мои губы опускаться от разочарования.

— Это всего лишь выходные. Я уверена, что мы переживем, — бормочу я, успокаивающим тоном.

— Не думаю, что я смогу, — говорит он, его руки обвиваются вокруг моей талии. Он поднимает меня и прижимает к стене, его губы находят мои. — Я ненавижу летать без тебя, но не так сильно, как ненавижу спать без тебя.

Я обвиваю ноги вокруг его бедер и теряюсь в нашем поцелуе, мои руки жадно блуждают по его телу. Дион стонет, когда мои ногти царапают его кожу головы, и его рука скользит под мое платье.

— Ты нужна мне, — умоляет он. — Я должен услышать, как ты стонешь мое имя еще раз. Этого утра было недостаточно, Фэй. Дай мне еще один раз.

Я киваю, мое сердце бешено колотится, когда жидкий жар собирается между моими ногами. Он отодвигает мои трусики за секунды до того, как звонит наш дверной звонок, и мы оба замираем. Дион опускает свой лоб на мой и делает дрожащий вдох, прежде чем осторожно опустить меня на пол.

— Кто, черт возьми, это может быть? — бормочет он.

Мой живот сжимается от страха. Мой отец ни разу не связывался со мной с тех пор, как мы с Дионом ходили к нему на ужин, но от него не убежать. Это одна из причин, по которым я боялась концерта в эти выходные. Каждый раз, когда я вижу его, он разрушает мою уверенность и уничтожает все, что мы с Дионом построили. Просто его вид напоминает мне, что я обманываю Диона, и что эта фантазия, в которую мы решили сбежать, нереальна.

Рано или поздно, отец снова вонзит в меня свои когти. Мог ли он знать, что Дион уже должен был уехать в аэропорт, и что я буду одна? Небольшая часть меня ожидает, что он появится здесь в какой-то момент. Скорее, я удивлена, что это заняло так много времени.

Все мое тело напряжено, когда Дион открывает входную дверь. Через мгновение меня охватывает облегчение, несмотря на крайне недовольное выражение лица Диона, когда он смотрит на Сиерру, Рейвен и Валентину.

— О, — говорит Сиерра, выглядя столь же огорченной. — Почему ты еще здесь?

Он вздыхает и пропускает их внутрь, бросив на меня виноватый взгляд. Я лишь слегка улыбаюсь в ответ, давая понять, что я совсем не против этих гостей. Он и представить себе не может, какое облегчение я испытываю от того, что это они, а не мой отец. Что, если бы я рассказала ему об этом? Как бы он отреагировал? Изменится ли его отношение ко мне, когда он увидит мою