Боевой маг в провинциальном училище - Екатерина Сергеевна Бакулина

Я зажмуриваюсь, в ушах звенит.

Тут такая сила нужна, чтобы просто на ногах устоять. А уж чтобы сделать шаг…

Если чуть остановиться, начинает выдавливать назад. Так что останавливаться нельзя.

Кажется, это бесконечно… невозможно. Хуже всего – я не понимаю, продвинулись ли мы или стоим на месте, бессильно опускаются руки. Но Лес упрямо пытается. У него спина мокрая даже сквозь камзол, он тяжело хрипло дышит.

И вот, когда мне начинает казаться что все, это невозможно, мы вдруг словно проваливаемся. Едва не падаем вперед. Лес резко делает шаг, едва не заваливается, но ему удается удержаться.

Воздух звенит.

И вот тут, под щитами, ощущение смерти наваливается в полную силу.

Тут не то, что Лес, тут я едва не ударяюсь в панику.

Он хватает меня за руку, его пальцы судорожно сжимаются… он пытается справиться, отпустить, но никак… Я вижу ужас… Дышит ртом, словно задыхаясь… Ничего.

– Лес…

Он кивает. Сейчас. Еще немного, и он справится.

И действительно дыхание выравнивается. Все нормально. Мы почти…

– Как ты? – почти через силу говорю я. Даже не за тем, чтобы услышать ответ, а просто чтобы его голос услышать. Сломать панику и тишину.

– Нормально, – хрипло говорит Лес, я почти не узнаю его голос.

Темно. Наш светлячок погас. И здесь лучше не зажигать, лишнее движение магии может быть опасно. Но непроглядной тьмы тоже нет, есть слабое мерцание… слишком много магии вокруг. Сейчас глаза немного привыкнут…

Мы пришли. Здесь большое пространство, потолок высоко, по крайней мере я могу выпрямиться. Да что там – даже Лес может. Его слегка пошатывает, от напряжения кружится голова.

И там впереди что-то есть. Мне сложно различить в полутьме, что точно там…

– Идем, – говорю я.

– Да… – соглашается Лес, кивает, справляется все же. И берет меня за руку уже по-другому, не цепляясь за меня, а просто берет мою ладонь. – Держись ближе, не отходи ни на шаг.

Если что-то не так – он прикроет. За меня он волнуется больше, чем за себя.

Чувствую, как у меня тоже колени подгибаются. Но деваться некуда.

Мы идем вперед, Лес на полшага впереди, очень осторожно. Насторожено.

Еще немного, и я могу смутные очертания различить.

Там клетка. Большая, высокая, немного выше человеческого роста.

Сначала кажется – пустая.

Потом – нет…

На потолке.

На потолке клетки распластан человек. Голый. Похожий скорее на скелет, на иссохшую мумию, а не на человека. Руки и ноги растянуты в стороны так, что ему не пошевелиться. Браслеты на запястьях, лодыжках и обруч вокруг талии. Он прикован к потолку. Не двигается… Голова висит вниз.

Это он? Огнен? Я чувствую его силу. Все вокруг наполняется ей. За столько лет силы набралось много, а выплеснуть некуда.

Как же Огнена боялись те, кто его запер здесь!

У меня сердце замирает.

И что теперь? Вот, мы пришли…

Лес судорожно сглатывает, я чувствую, как напрягается. Его мелко трясет, но он очень старается.

– Все, дальше я сама, – говорю, хотя не очень уверена. Пытаюсь Леса отпустить, шагнуть вперед.

– Даже не вздумай одна, – говорит он, держит меня крепче. – Ни на шаг от меня. Жить надоело?

Как бы ни боялся, но не отпустит.

В неясном мерцающем свете Лес сам выглядит страшно – осунувшееся, заострившееся лицо, глаза провалились… Все это отнимает слишком много сил.

Спокойно.

Мы делаем шаг вместе.

Чтобы отпустить душу – нужно коснуться юного князя, положить руки на плечи или на грудь, прочитать молитву. Только если он позволит, не станет сопротивляться, иначе сожжет. Если сам захочет уйти. Но он… Он спит? Погружен в сон? Есть ли смысл пытаться говорить с ним?

Еще шаг… и я вдруг чувствую движение. Сначала едва уловимое. И первый реагирует Лес, он чуть заступает мне дорогу, наполовину прикрывая собой.

– Тихо, стой, – говорит шепотом.

Жди.

Да. Огнен просыпается. Ворочается. Наше присутствие разбудило его. По телу проходит чуть заметная судорога. Он поднимает голову со скрипом. Тихо звякает цепь… И тут…

Все разом вспыхивает. Лес закрывает меня. Нет, и щитом прикрывает, конечно, успевает быстро, но вместе с тем закрывает своим телом, что б уж наверняка, обнимая меня, повернувшись к Огнену спиной. И все равно меня обдает жаром, почти нестерпимым, что невозможно дышать. Огонь вокруг. Он течет, словно вода, обтекая нас…

Лес шипит сквозь зубы, его руки чуть дрожат.

Обжигает…

Спокойно. Надо чуть переждать. Щиты Леса вполне держат.

Переждать.

И когда немного затихает огонь – я пытаюсь выглянуть из-за плеча снова. И тут же снова огнем обдает.

Я слышу глухой звериный рык. Не сразу даже понимаю что там… Но это он.

Так…

– Огнен! – зову я, пока не высовываясь, прячась за Лесом. – Огнен! Ты слышишь меня?!

Громче рык и новая волна. Такая сильная, что едва не сбивает с ног. Какие бы ни были щиты – лич слишком близко, жаром обдает все равно. Я поднимаю на Леса глаза.

– Как ты? – совсем шепотом.

– Нормально. Я держу, не волнуйся.

И как с этим быть? Как договариваться? Лич вообще говорить способен? Хоть понимает меня? На мгновение кажется, что все зря…

– Огнен! – кричу я. – Огнен! Я пришла поговорить! Я не желаю зла. Я хочу помочь тебе! Ты слышишь?!

И снова рев. Страшный рев голодного раненного зверя.

– Огнен!

– Ух-ходи! – вдруг свистящий глухой голос.

– Огнен!

Он слышит! И не просто слышит, он может понимать меня! Это уже хорошо.

Я все же чуть-чуть выглянула из-за плеча Леса снова. Огнен смотрел на меня. Я вижу его глаза – словно угли, в которых ворочается огонь. Чуть дунь – и вспыхнет. Он висит там, под потолком, невыносимо худой, иссохший, но все еще немертвый. Скалится. Я вижу острые клыки…

Чудовище. Давно уже не человек.

Под ним, на полу клетки, полыхают магические знаки и руны. Это они держат его, причем крепче цепей. Круг под ним, и лич не может выбраться из круга.

Кто бы ни сделал это, кто бы ни запер, ни придумал клетку – дело он свое знал.

– Огнен! Я пришла помочь!

– Нет-сс!

И снова обдает огнем. Я успеваю уткнуться носом Лесу в плечо. Его камзол отчетливо пахнет паленой шерстью…

– Огнен, пожалуйста! Я хочу просто поговорить! Я могу помочь! Я не сделаю ничего плохого!

– Убирайс-ся! Х-хватит! Я больше не х-хочу! Нет!!!

– Я хочу помочь!

– Это она прис-слала? Она?! Хватит! Убирайс-ся вон!!!

«Она» – это его мать? Вряд ли у него к ней нежные чувства.

Ему самому страшно! Я вдруг понимаю, что это ужасный